Старая переправа
Шрифт:
Конечно, первым прокомментировал ситуацию Шило, правда пока не поняв, в какую задницу они попали, и поэтому ещё шутил.
– Темнило, из тебя проводник, как из моей бабушки балерина.
А вот Темнилу проняло, потому что он чуть ли не дрожащим голосом спросил:
– Командир, что делать будем?
Данил молчал. Сейчас два часа дня, если его часы сильно не врали. Ехали сюда восемь часов, если обратно возвращаться, то только к десяти вечера прибудут. И то если дорогу найдут.
– Что делать, назад поехали, до нужной дороги доедем, а там в нужную
– Погоди, час отдыху, хоть поедим. Назад всё равно только к ночи вернёмся.
– Да, отдохнуть нужно, у меня от тряски кишки утрамбовались, да и задница пощады просит, квадратная совсем, дайте хоть ноги размять, – поддержал Данила Оким.
Шагоход выбежал на полянку у реки. Данил разделил всех по парам и отправил собирать дрова. Сам тоже направился на поиски дров, взяв в напарники Темнилу. Как только отошли подальше, спросил:
– Хоть примерно понимаешь, куда заехали? Левее ушли или правее?
– Уверен, что ехали куда нужно.
– Назад дорогу найдём?
– Не уверен, мы, когда сюда ехали, все холмы казались водоразделом.
Ясно, ничего хорошего их не ждёт, может, и не возвращаться, а вдоль по речке вниз идти? Нет, такую ответственность он на себя брать не хотел, тем более речка с голыми берегами, а Данил сплавлялся по заросшей деревьями. Можно, конечно, эту речку принять за приток большой реки, но вот только этот приток будет пошире той реки, по которой землянин плавал.
Когда все вернулись, Темнило достал большой котёл из зипа шагохода. Серый молча начал разводить костёр и прилаживать котёл с водой над огнем. Воспользовавшись моментом, Данил постирал новую куртку, она ему нравилась больше, имела множество карманов, а главное – рукава. Ничего, сейчас чуть у костра подсушит, а остальное на теле высохнет.
Серый так же молча отсыпал у каждого крупы и припасов и заварил кашу. Серый кошеварил молча, но хватало комментариев Шила. То не так мешает, то не столько положил, то огонь слишком большой. Терпению Серого можно было только позавидовать. Данилу пришлось вмешаться.
– Если Серый откажется кашу варить, вечным поваром в нашей группе будешь ты, – сказал он, показывая на Шило.
– Начальник, – слово «начальник» звучало с явной издёвкой, – ты чего? Только продукты выкинем, я не могу варить, не умею.
– Ты умеешь только доставать людей, – степенно сказал Оким.
– Это от кого я слышу? От лучшего друга. Вот это твоё высказывание прям всю дружбу портит. – Шило вовремя отскочил от оплеухи. – Ладно, ладно, молчу.
Наконец-то Серый снял котёл и поставил в круг. Данилу, как выбранному командиру, пришлось разводить, он, вспоминая, как староста начинал черпать из общего котла, и повторяя его движения, зачерпнул ложку каши.
Каша была очень вкусной, и на время все замолкли, слышался только стук ложек.
– Нет, Серый, я был не прав, из тебя определённо толк выйдет. Считай, что с сегодняшнего дня ты мой лучший друг. Если что нужно, дров притащить, за водой сходить, ты только скажи, и Оким всё быстро сделает.
Все засмеялись. Данил
– Сейчас я дежурный, следующий тот, кто справа от меня. Серый освобождается от сбора дров и мытья посуды, он за повара.
Данил ушел к воде и отмыл котёл. Конечно, спорный момент с точки зрения авторитета в команде. Если бы группа была вся из таких, как Шило, то, первый раз пойдя мыть котёл, так бы и мыл до конца. Но группа состоит в основном из работящих парней, и им лучше показывать примером, а не искать, кто слабее духом и кто будет мыть за всеми.
– Начальник, а зачем столько дров насобирали?
– Нужно, грузим в машину, да поехали отсюда.
– Зачем нам дрова? – прищурив глаз, спросил Яшир.
– Да, зачем нам дрова? – эхом повторил Шило.
– Яшир, ты дорогу до башни помнишь?
Тот замотал головой.
– Темнило помнит. Он же ехал сюда этой дорогой, – уверенно сказал Шило.
– Что ты всё на Темнилу сваливаешь. Ты тоже ехал этой дорогой, сейчас сядешь в кабину и будешь показывать.
– Да легко.
Шагоход вновь затрясло при разбеге, и после набора определённой скорости подпрыгивание перешло в плавное покачивание. Почти час ничего не происходило, потом Шило закричал:
– Рули туда, там что-то есть.
Этим чем-то оказался деревянный ковш, вещь, конечно, тут не нужная, но сойдёт как дрова. Идея посадить Шило спереди была неожиданно хорошей. Он видел всякую ерунду, валяющуюся по пути следования. На пол в шагоход попали такие необходимые вещи, как набор флажков в кожаном футляре, дымарь пчеловодов, какой-то электрический прибор, похожий на миксер, небольшая статуя не то гнома, не то Деда Мороза, непонятный железный предмет, плетёная коробка. Да ещё много всякой ерунды сомнительной ценности. Если их все продать, то медной монеты за всё не выручишь.
Где-то часа через четыре им встретился сухарь. Данилу пришлось читать лекцию, как правильно стрелять из ружья, начиная с самых азов, как правильно стоять, чтоб было устойчиво, как совмещать целик с мушкой, а главное, как не качать стволом, когда жмёшь спуск. Всё объяснил. К сухарю, как планировалось, после лекции подъезжать не пришлось, он за это время сам подошёл.
Первым вызвался стрелять, конечно, Шило.
Бу-бух! Пуля влетела в грудь сухарю, испортив пиджак с рубашкой и сбив того с ног.
– Ты что творишь? Зачем одёжу портишь? – возмутился Оким.
– Плавнее на спуск нажимай, – подсказал Данил.
Сухарь вновь поднялся и, разинув рот, приготовился орать.
Бух! Голова сухаря разлетелась переспелым арбузом.
– Видали? Так будет с каждым сухарём! – Шило побежал обыскивать труп. Ничего интересного: штаны, какие-то лакированные туфли. И карандаш в кармане.
Все изъявили желание потренироваться в стрельбе. Данил отшагал двадцать шагов. Поставил плоский камень. И каждый по очереди выстрелил в камень. В труп сухаря он посчитал стрелять не этичным. Кто-то попал с первого раза, кто-то со второго. Геха не попал вообще, даже с трёх раз, а больше Данил не дал ему стрелять.