Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Людмиле Щипахиной
«В горячую эру…»
Кланяйтесь светлой поре!
Все на земле быстротечно,
Держится мир на добре,
Только разумное вечно.
Людмила Щипахина
В горячую эруЛет моих золотых —– Мира! Меры! Неру! —О, сколько я знал своих! —Мне, на пути начала(Мне – самому идти!)Громче всех кричалаБездна твоей души!Мне и теперь, сейчас(посеребрил виски)Думается подчас:Не переплыть буйки…
«У тихой нежности тех дней…»
О, золотые времена,
Где взор смелей и сердце чище!
О, золотые имена…
Марина Цветаева
У тихой нежности тех днейВсегда опущены ресницы…Всех ярче в памяти моейЖурналов
томные страницы.Когда за всё – одна цена:В укромных днях библиотекиЧитал я Ваши имена —Разлитые по жилам реки…Из вечной памяти страны,Давно исчезнувшей на карте,Вы взяли песни и огни,Как чай берут в пустом плацкарте.Бегут по стёклам эти дни —Дождём сверкающие дали —И только Вы тогда одниНапиток крепкий мне отдали.И в поздней детскости своей,Теперь дымящейся в камине,Я пил напиток королей —Настойку чая в терпком тмине.Когда молчали журавлиПод звон гитарных струн Гарсии,Со всех концов большой ЗемлиЯ слышал голоса России.Я знал себя в любом цветке,На хризантемный снег похожий.Кто шёл, сутулясь, налегке?Я ревновал к тебе, прохожий!Из первой радости весны,Когда так горек плод маслины,Я нёс стенанье тишины —Горчащий крик ночной калины.В толпе людской огни тихиИ песни громки и азартны.Я Ваши целовал стихи —Настойку дней в пустом плацкарте.И внемлю радостям поры,Того добра, что я – на свете,И принимаю, как дарыДобро и свет в земном завете.
«Опять в душе моей трофейной…»
И поклоняюсь дерзости твоей…
Л. Щипахина
Опять в душе моей трофейнойГолодный пульс сердечной пустоты.Где чаша, полная кофейнойПравдивой, жгучей, ясной черноты?Опять небес огонь надземныйВершит суды извечной суеты.Где сила, голос мой презренный,Твоих тонов и стонов густоты?И нет в стихах ни звука, толькоО стены бьётся эхом тишиныПотерянная в мире долькаДуши моей закрытой глубины.Голодность пульса – свет унылый,И эта бесконечность – быстрота:Началом был ответ ЛюдмилыИ молчаливость белого листа…
«Вы не пишите мне уже тысячу лет…»
Вы не пишите мне уже тысячу лет,Адресата не знают конверты,Только знаю одно: Ваше имя – поэт,Вы живёте в земной круговерти.Вам слышнее всего среди звуков планет,Нарисованных богом на карте,Жар зимы у печи, холод яростных лет,Запах первых подснежников в марте,Пенье птиц на заре восходящего дня,Малодушие душ и отвага,Окружение радостей как западня —Всё, что позже впитает бумага.Вы молчите порой, но однажды прольётНа заброшенный стол адресантаВаших писем-стихов обжигающий лёдОсвящённость слезы арестанта.Этот шелест листов тяжелее оков,Но в плену ожидания строчекЭти рваные раны забитых мирков,Это небо из пепла и точек.Этот я, кто уже никогда как поэтНе разложит Вселенной конверты;Оттого вы молчите уж тысячу лет,Чтобы жил я в своей круговерти…
Поздняя осень
А завтра всё уже будет в снегу…
Последний привет поздней осени…
Людмила Щипахина
И старт и финиш – как полёт листвы,Запеть успевшей в наступлении рассвета.Но измененья цвета не новыНи в зной зимы, ни в ледяную стужу лета.Ни щедрость солнца средь больных аллей,Ни лёгкость ночи одиночества былого…Ни первый снег среди пустых полей.Ни завтра. Ни вчера. Ничто не ново.Седых лесов листва уже тонка —Иссякла, потускнела, тенью тихой стала, —Чтоб Ваша новая к утру строкаРванулась к солнцу всею мощью пьедестала.А завтра утро будет всё в снегу,И поздней осени прощальные приветы,Как Ваши строки, друг мой, берегу,Беру в легенды новой жизни эстафеты.Где старт и финиш словно кружеваЗакатных звуков, переливов предрассветных.От старта к финишу летит листваВ хранилище частиц сокровищ неприметных…
Напутствие
Людмиле Щипахиной —
Поэту и Человеку: свету души и совести
Густая зелень заглушает беды мира,расцвёл жасмин живым шатром террас,а ты от Крыма и до белых скал Памиралетишь опять по пыльным лентам трасс.В покой и тишину неброских серых улици в монотонность гула наших днейвплелись, влились – возжлись – стихи и распахнулисьбездонной глубиной сердца людей.На кровь, на взрыв, на глушь, на глухоту людскую,на боль разлук и радость кратких встреч,на всю бескрайнюю вселенную такую —стихи твои: любить – добро – беречь!Всё заграничные края, красоты мира,куда порой и сам в мечтах я рвусь…Но сколько красоты и русскости: ЛЮД-МИ-ЛА.Людмила… Та, что воспевает Русь!И ты опять встречаешь солнце у Памира,и в пушкинском Крыму пройдёшь не разгустою зеленью щипахинского мирасреди шатров жасминовых террас.И в переделкинском покое нестоличномпрочтёшь меня: «Ну, человек-чудак!Всё кажется ему: под небом земляничнымНапутствия поэту пишут так…»
14 января
Точно так же на жёсткую почвуБудет падать пушистый снег.Будет жизнь – которую порчу —Будет искрами звонкий смех.Будет ночь. За бескрайностью небаНовый день возгорит опять.Будет дверь, за которою не былНовый юноша: снова – вспять!Будет остров, и будут – остроги,Будут чувства листвою слетать;Будет Солнце пригревом нестрогимО любимой Земле мечтать…И жалеть, и любить будут тоже,Взгляд скосивши у алтаря,Пряча волны нахлынувшей дрожиВ прахе чувственных дней сентября.Будет всё! Будут старые песниВ межпространстве лететь звеня;Будут новые грустные вести —В этих звуках не будет меня!…
Beaujolais nouveau
Буду земным – на небе,Мечтателем – на земле,Крошкою – в каждом хлебе,Кровью – в любом вине.Ветер во мне – посыльный,Заспавшийся на заре.Буду любимым сыном —Силой в любой золе,Тишью ночного леса,Разорванный кем-то круг,Буду – седой повеса,Не целовавший рук,Тех, что уже не помнитТрёхпалубный на волне.Буду потом – восполнитКто-то в любом зерне.Буду земным – до неба,Пока еще во мнеКаждою крошкой хлебаЖажда в сухом вине…
Авинда
Елене Головановой и
Николаю Носкову:
Поэту и Музыканту,
Жене и Мужу —
Человекам!
I.В тот час, когда горная мглаКоснётся краёв в разговоре, —Никитская пела Айла,Авинда запела о море.Стекали в узорность дорогЛавандовых струн переборы,Был явственно нежен и строгСтук сердца в дома и заборы.Авинда! Твой брат Аю-Даг —К которому айловы руки —Маяк для усталых бродяг,Вкусивших твой запах и звуки.Куда б и меня не велаПресыщенность дней в ля-миноре —Мне будет сестрою Айла,Авинда споёт мне о море!II.Руки скрестила гора:Снова в дорогу пораПутнику-скалолазуБить повседневность-проказу.Тихо поёт Аю-Даг,Мир поместив в саадак.Песни летят к ГурзуфуПо затемненному туфу.Вам бы ещё не запеть!Чтобы за морем успетьНоты писать пересказаЧей-то души-неболаза…III.Ночью цвелиМира частицы:Пели Айлы —Сёстры – как птицы.Пела – душа,Пела – глиссандо,Мглу полошаДней адресанта.Небу – слова(ласковы звуки),Дней синева,Горы – как руки.Миру – всех днейВ летней веранде,Солнцу – огнейДома в лаванде.IV.
Пушкину
Слева – прикованный к морю Гурзуф,Справа – прибитая к небу Авинда:Крыма извилистый воздуходув,Неба и моря откуда не видно.Ты поднимался по этой тропе,Лёгкой походкой ступая по тени,Чтобы замёрзшей столичной толпеВиделись крымского неба ступени.Ты поднимался и к этой стене,С горною пылью в немом разговоре,Чтобы огромной и рабской странеВиделось вольное крымское море.Ты оглянулся… И тихий Гурзуф,Небо и море, Авинду – всё этоЧерез столетия – воздух вдохнув —Мы восхищаем глазами поэта.V.
