StarCraft: Крестовый поход Либерти
Шрифт:
Тяжело вздохнув, она продолжила:
– Арктурус даст согласие. – Майку показалось, в голосе ее недостает уверенности. – Я знаю, даст.
Губы Рейнора дрогнули.
– Надеюсь, ты не ошибаешься, подруга… Хорошей охоты.
Он выключил соединение и взглянул на Майка.
– Мы пойдем следом за ней, – сказал Майк, констатируя факт.
– Ты выбрал то же, что и мы. Одевайся. И захвати свое оборудование. Может статься, после всего нас не будут здесь ждать с распростертыми объятиями.
Майк влез в один из свободных боевых костюмов.
– Менгск допустил еще одну ошибку, – начал он, в то время как его руки колдовали над ремнями и затворами. – Как только Керриган нападет на протоссов, они станут рассматривать нас как врага. Всех нас. А техники протоссов в системе сейчас полным-полно, по всей орбите Тарзониса.
Рейнор согласно кивнул, закончив проверку систем своего костюма. Он уже залатал большинство повреждений, недавно нанесенных Дюком, однако Майк заметил: несколько датчиков все еще мигают угрожающими желтыми предупреждениями на его визоре.
– Итак, мы должны избегать встречи с протоссовыми птичками, так же как и с зергами, – сказал Рейнор. – Нет ничего проще в этом районе.
– Вот почему мы любим вызовы, – пробормотал Майк. Он поднял рюкзак с украденной информацией и засунул туда свой старый плащ, подарок редакции новостей. На нем виднелись отметины от огня лазеров, он был забрызган кровью и чем-то еще, обожжен лучами чужих солнц, выцветший и изодранный в клочья.
«Мой плащ напоминает меня самого», – подумал Майк, запихивая плащ поглубже в рюкзак, уминая вещи. В шкафчике не осталось ничего, что бы он еще хотел взять. Либерти поднял мешок, подвесил его сзади на броню и вышел вслед за Рейнором.
Корабль озарился красными тревожными огнями при первом же появлении протоссов, и теперь люди Рейнора двигались через залитые багровым светом коридоры к докам посадочных шлюпок. Через плиты пола Майк почувствовал изменение притяжения; огромный флагман прорывался через что-то, но нельзя было сказать, через что именно: то ли какие-то обломки, то ли огонь противника.
– Думаешь, мы сможем убраться с корабля? – спросил он, как только они оказались в посадочном доке.
– Да, – коротко ответил Рейнор. – Пилоты шлюпки – мои хорошие товарищи. Им не страшен гнев Дюка или кого-то еще. Они всегда смогут заявить, будто я угрозами заставил доставить нас вниз.
– Возможно, они и не боятся моего гнева, а вот тебе стоило бы, – раздался голос генерала Дюка из тени сбоку.
Огни переключились с красного на желтый, и Майк увидел Дюка, стоявшего между посадочными шлюпками с двумя отрядами пехотинцев. Их оружие было направлено прямо на людей Рейнора. Да и Дюк не был безоружен, он лениво покачивал одолженной на время гауссовой винтовкой, которую держал в левой руке, потому что правая безвольно болталась сбоку.
– Куда-то собрался, парень? – спросил Дюк, недобро улыбаясь. В уголке рта все еще виднелась засохшая кровь. Возможно, он считал это почетным знаком, решил Майк, или чем-то требующим отмщения.
– Мы направляемся вслед за Керриган, – ответил Рейнор. – Ей нужна поддержка, несмотря на то, что говорит Менгск.
– Девушке нужно то, что Менгск назвал нужным! – вызывающе произнес Дюк. – Однако это очень мило, что вы предприняли такую попытку. Теперь я имею неоспоримые доказательства мятежа и могу представить изменников, чтобы наконец покончить с этим.
Майк осмотрел пехотинцев. Все они были невральноресоциализированы и, что еще хуже, уже под самую завязку накачаны стимуляторами. Их глаза практически не имели зрачков. В таком состоянии пехотинцы были жестко включены в нервную систему Дюка. Как только Дюк отдаст команду, они автоматически прыгнут, или выстрелят, или же начнут отжиматься двадцать раз, даже не задумываясь над командой.
Так что лучшее решение сейчас – удерживать генерала от такого приказа.
– Менгск будет крайне расстроен, если вы убьете нас, – сказал Майк.
Дюк расхохотался:
– Я напомню ему одно из его же старых высказываний: «Легче получить прощение, чем добиться разрешения». А теперь вы, парни Рейнора, бросаете оружие и сдаетесь. Я могу даже сохранить вам жизнь, если вы это сделаете.
Рейнор не шелохнулся. Позади себя Майк услышал, как некоторые рейнджеры медленно кладут оружие на пол.
А затем «Гиперион» резко бросило в сторону. Что-то большое ударило его в бок. Пехотинцы в своих тяжелых ботинках лишь покачнулись на месте, а вот руку Дюка на мгновение отбросило.
К тому моменту, когда он вернул оружие в прежнее положение, Рейнор уже успел выхватить свою винтовку.
– Это становится все интереснее, – произнес Дюк, обнажая в улыбке пожелтевшие, похожие на колья зубы.
– Не думаю, что у тебя хватит смелости, – сказал Рейнор.
– Ты даже не успеешь моргнуть, парень, а мои люди уже так нашпигуют тебя, что тебе запросто можно будет открывать распродажу металлического лома. А теперь на счет «три» клади свое оружие. Раз… Два…
Пронзительный крик разнесся по помещению, и левое плечо Дюка взорвалось ливнем расплавленного металла. Все его пехотинцы отпрыгнули и стали водить оружием вокруг, однако стрелять не начали. Им было приказано ожидать команды.
Генерал медленно повалился на колени, его винтовка с грохотом упала на пол. Броня со свистом изолировала блокирующими кольцами поврежденное плечо, а медпаки впрыскивали наркотики в кровеносную систему генерала.
Дым струился из ствола игольника. Майк перещелкнул затвор, и очередной патрон встал на место.
– Думаю, сейчас вам самое время заткнуться, – сказал Майк генералу.
– Я могу спалить вас там, где вы стоите, – простонал Дюк. Медикаменты брони уже давали эффект, и голос его звучал не очень разборчиво.
Майк сделал два шага вперед и добавил:
– Давайте. Вы уйдете первым. Отдайте приказ, генерал.
Дюк заколебался, его глаза подернулись дымкой, когда наркотики всерьез взялись за дело. Одно лишь упрямство позволяло ему оставаться в сознании.
– У вас не хватит смелости, – выдавил он.