StarCraft: сборник рассказов
Шрифт:
В глазах Фельца застыли шок и удивление. Он пытался повернуть голову к Лиску, и незаданный вопрос клокотал в его горле.
Кехора потрепал Фельца по плечу. В каком-то смысле тот полностью превзошел все ожидания, перехитрив охранную систему «Морозилки», ведь его мозг был затуманен действием особых веществ во время боя. Он нашел свою цель и загнал ее в угол, обойдя бесчисленные ловушки, призванные не допустить такого развития событий.
Это доказывало, что «Морозилка» будет особенно эффективна для рекрутов получше. Если Кехора сможет донести эту
Второй головорез уставился на Фельца; на лице его застыло странное выражение.
— Почему я это сделал, сэр? Я считал его другом.
— Ты — головорез, Лордс, — ответил ему Кехора.
Лиск молча обдумывал этот ответ, следя за тем, как стекленеют глаза Фельца. Наконец, он кивнул.
— Я делаю то, что должен.
Нет иной истины, кроме победы. Все прочее — прах, уносимый ветром.
Правило «Морозилки» № 9
Роберт Брукс
Обучение рядового Шейна
— Каждый из этих молодых мужчин и женщин поступил на службу добровольцем, — говорил император Арктур Менгск, — и после долгих месяцев лишений и изнурительных тренировок они заслужили право встать в строй благородных морпехов Доминиона. Они станут первым рубежом обороны от врагов человечества. Они решили бросить вызов неумолимой вселенной.
В битком набитом зале послышались приглушенные слова одобрения. Через окна на восточной стене, доходящие до самого потолка, в зал проникали яркие лучи солнца, освещавшие лидера Доминиона и пять шеренг нарядных новобранцев, стоявших перед ним на параде по стойке вольно.
Один из новобранцев, девятнадцатилетний Джефф Шейн, а в скором времени — рядовой Джефф Шейн, вел безнадежную внутреннюю борьбу. Он так усердно старался не позволить широченной улыбке расплыться на лице, что, казалось, его вот-вот хватит удар. Уголки его губ сами собой устремлялись вверх.
«Император выступает с речью на официальном приеме на службу. Это же герой Корхала собственной персоной», — думал он. Это было как во сне. Джефф хотел ущипнуть себя, но не осмеливался нарушить парадный строй. Это было бы не к лицу морпеху Доминиона.
— Нам всем по-прежнему грозит ужасная опасность. Две кровожадные дикие расы пришельцев жаждут заполучить то, что принадлежит нам, — продолжал Менгск. — А отбросы человечества, мошенники и предатели продолжают восставать против Доминиона.
Император Менгск окинул взором строй молодых морпехов.
— Но сегодня мы воздаем почести нашим новобранцам. Мы празднуем их триумф. Они завершили обучение, и теперь мы отправим их в победоносный бой с нашими врагами.
Взгляд императора задержался на лице Шейна, который машинально повернул голову и посмотрел прямо в глаза Менгску, а затем отвернулся, стараясь скрыть улыбку… Тут новобранец с запозданием вспомнил о команде «равнение на середину». Шейн резко дернулся и уставился прямо перед собой. Менгск негромко засмеялся.
— Я вижу, что наши молодые герои готовы с радостью принять на себя любые удары вселенной, — сказал он, — хотя некоторым из них не помешало бы сперва еще немного подучиться.
Повсюду зазвучали приглушенные смешки. Шейн вперился взором в отлитый из стали герб Доминиона, висящий у стены под самым потолком зала прямо над кафедрой, с которой выступал Менгск. Джефф залился краской, но, несмотря на досаду, на его лице снова появилась улыбка. Ему казалось, что позор уже ничем не смыть.
Шейн ждал, когда же император продолжит свою речь. В зале повисла тишина.
Мгновения проносились мимо, тишина все сгущалась, а император по-прежнему хранил молчание.
Нервной улыбки как будто и не бывало. Неужели что-то случилось? Джефф не смел оглянуться, и потому лишь с силой сжал кулаки за спиной. Тишину ничто не могло нарушить. Полное отсутствие каких-либо звуков стало просто оглушительным.
По телу Шейна пробежали мурашки. В зале, казалось, было не просто тихо, но пустынно. Там совсем никого не было.
Не было слышно ни шороха, ни едва слышного кашля, ни переговаривающихся кадетов. Никто даже не дышал. Нельзя было и представить, что лишь в нескольких метрах за его спиной сидели сотни человек.
В ушах Шейна звучал лишь глухой стук его собственного сердца. На лбу появилась испарина. От страха у него внезапно прорезалась мигрень, а живот скрутило. Он продолжал смотреть на герб, не в силах справиться с ужасом и взглянуть на трибуну.
Он представил себе, что император Менгск и все окружающие — даже другие новобранцы — сейчас пристально смотрят на него, и выжидают, когда же он совершит еще что-то неподобающее для будущего морпеха Доминиона.
«Взгляну только одним глазком, —твердил он сам себе. Прошло несколько секунд, но он так и не смог собраться с силами. — Двинутся только лишь глаза. Только на одну секундочку. В прошлый раз император развеселился. Вряд ли он разгневается».
Шейн не мог пошевелиться. Он хотел, чтобы император продолжил зачитывать свою речь. Он хотел, чтобы люди засмеялись. Он хотел, чтобы прошла головная боль и исчезли тиски, что так крепко сдавили его череп.
Наконец он быстро повернул голову и посмотрел через плечо. Шейн не поверил своим глазам. Он обернулся и уставился прямо на трибуну.
Менгска и след простыл.
Не осталось вокруг и новобранцев. Шейн в панике принялся оглядываться по сторонам.
И гостей тоже не было видно. Джефф остался в полном одиночестве посреди пустого зала.
Он стоял неподвижно, сбитый с толку. Это ведь было невозможно. Один человек мог бы незаметно ускользнуть из толпы, но как могли исчезнуть сотни людей? Как могли все, кто был в этом зале, испариться буквально за секунду?