StarCraft: сборник рассказов
Шрифт:
Нет. Исчезли не все. Одинокий человек сидел на последнем ряду скамеек в задней части зала, где на него не попадал свет из окон. Он был огромным, неуклюжим и слишком крупным — ему было сложно удобно устроиться на скамье.
По очертаниям человека Шейн догадался, что это был доминионский морпех в боевом скафандре.
— Эй, ты! — Шейн сам удивился, насколько испуганным прозвучал его голос. — Эй!
Но незнакомец никак не отреагировал. Морпех в скафандре сидел, глядя в пол.
— Эй, ты! — снова прокричал Шейн. Но никакого ответа
«Это все он, — подумал он, не нуждаясь ни в каких основаниях. — Во всем виноват этот морпех».
Что бы ни случилось с людьми в зале, это было дело рук морпеха. А как же иначе? Никогда еще в своей жизни Шейн не был так уверен в своей правоте.
Этот день должен был стать особенным для Шейна, ведь они праздновали окончание базового курса обучения. Сегодня должна была начаться его доблестная служба на благо Доминиона. В нем бушевала ярость, горячая, как пламя преисподней. Он раздерет этого негодяя в скафандре на куски зубами, если придется.
Шейн сделал глубокий вдох и заорал: «Что ты наделал?!»
Но ответа не последовало. Это уже было чересчур.
Шейн побежал по центральному проходу между рядами опустевших скамей, не спуская глаз с одинокого морпеха. Проклятого морпеха.
Через пару секунд он уже подбежал достаточно близко и, оскалив зубы и вытянув руки, с жутким воем бросился на бронированного гиганта.
Но тот не двигался, даже не шевельнулся до тех пор, пока Шейн не взмыл в воздух.
Затем он взглянул на Джеффа.
Внезапно пылкая ярость сменилась ледяной отрешенностью. Казалось, само время застыло на месте. Гнев, распиравший Шейна изнутри, уступил место агонии.
На девятнадцатилетнего Джеффа Шейна взирало уставшее, израненное в боях лицо другого Джеффа Шейна. Двойник был старше, а его безжизненные глаза даже отдаленно не были похожи на человеческие.
Шейн не смог остановиться и врезался прямо в морпеха. Точнее, в себя. Вытянутые руки столкнулись с металлом скафандра. На ощупь костюм морпеха оказался очень холодным.
Шейн моргнул.
— Каждый из этих молодых мужчин и женщин поступил на службу добровольцем, — говорил император Арктур Менгск, — и после долгих месяцев лишений и изнурительных тренировок они заслужили право встать в строй благородных морпехов Доминиона. Они станут первым рубежом обороны от врагов человечества. Они решили бросить вызов неумолимой вселенной.
В битком набитом зале послышались приглушенные слова одобрения. Через окна на восточной стене, доходящие до самого потолка, в зал проникали яркие лучи солнца, освещавшие установленный на сцене голографический проектор и мерцавшее над ним изображение лидера Доминиона.
В ярком солнечном свете голограмма переливалась неровным блеском. Даже в таком полупрозрачном виде император Менгск не утратил своего обаяния. Его образ возвышался над трибуной и пятью длинными рядами новобранцев, застывших перед ним на параде по стойке вольно.
Девятнадцатилетний новобранец Джефф Шейн, а в скором времени — рядовой Джефф Шейн, был скован страхом.
Что же произошло?
Убийство. Шейн пытался убить кого-то.
«Ты хотел убить самого себя», — прошептало его подсознание. Нет, это был просто сон. Это не могло случиться на самом деле.
Ему все привиделось. Ему привиделось, что император Арктур Менгск самолично решил поздравить их с окончанием обучения, вот и все. Во сне может почудиться любая бессмыслица. Шейн подумал, что ему следовало бы порадоваться, ведь его штаны не исчезли вместе с приснившимися ему людьми.
«Ты что, часто засыпаешь в окружении сотен людей? — укорительно заметило подсознание. — И при этом ты спишь стоя?»
Шейн невольно заерзал.
— Нам всем по-прежнему грозит ужасная опасность. Две кровожадные дикие расы пришельцев жаждут заполучить то, что принадлежит нам, — продолжал Менгск.
Шейн догадался, что речь была записана заранее. Действительно, с чего бы предводителю Доминиона выкраивать время для поздравлений очередному выпуску морпехов?
У Шейна снова заболела голова. Его череп вновь начало распирать изнутри, как если бы Шейн надолго задержал дыхание и почувствовал первые признаки кислородного голодания. Такой сильной головной боли у Шейна раньше никогда не было, и она, похоже, даже не думала спадать.
Шейн сглотнул и постарался сосредоточиться на речи Менгска. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что император замолчал. Снова.
Нет, это же просто невозможно. Шейн все же рискнул посмотреть на трибуну. Голограммы — как не бывало.
«Нет, только не снова, —думал Шейн. — Они опять все пропали, я точно знаю…»
В панике он круто повернулся и готов был пуститься наутек. Шейн увидел, как к нему обратились тысячи лиц жителей Доминиона.
Он застыл на месте; у него болела голова; его взгляд метался из стороны в сторону. Неужели на него смотрели и другие призывники?
Нет, не смотрели. Их уже не стало. Каждая пара глаз в набитом до отказа зале пристально наблюдала за ним. Шейн увидел на лицах людей отвращение, страх, ужас, гнев и любопытство. Они глядели на него, как на чудовище.
«И чем же я заслужил такое отношение?»
В нем снова пробудилась злоба.
— На что уставились? — тихо спросил Шейн.
Но люди лишь молча сверлили его взглядами.
В его сознании появились ужасные, отвратительные мысли. Перед глазами Шейна встали жуткие картины смерти. Его ярость казалась ему чистой, прекрасной, естественной, приятной и праведной.