Stargate Commander: История "Рассвета"
Шрифт:
– Расслабься, – приказал я. – Не паникуй. Отринь окружение. Вокруг тебя ничего нет. Ни меня, ни неба, ни планеты. В твоём мирке есть только ты и «прыгун» с его бортовыми системами. Открой сознание.
Встал с кресла, обошёл рабочее место девчонки сзади, взял её мгновенно вспотевшие от нервного стресса ладошки и заставил взяться за рудиментарные «рычаги», дублирующие ввод команд со стороны штурмана: при необходимости он мог исполнять задачи второго пилота.
Пальчики мелкой до побелевших костяшек схватились за рычаги. Последние – вспомогательные, и почти не несут в себе действительно важных функций. Но, во-первых, дублирую управление на случай потери ментального соединения
– Открой сознание, – приказал я, держа свои руки поверх ладоней Юльки. – Подключись к кораблю. Ты – это он. Он – это ты. Тебя не будет без него. Без него ты не существуешь. Объедини свой разум с ним. Ты управляешь им – он подчиняется тебе. Простая команда на подключение. Никаких заклинаний и магии. Всё просто…
Со своего места я слышу, как тяжело и громко задышала Юлька. Мне нет необходимости видеть личико мелкой, чтобы знать: сейчас её зрачки ненормально расширены, пульс долбится в «соточку», а частота сердечных сокращений уходит в зашкал. Да, знаю: я тот ещё мудила. Так и до инсульта жопы довести человека можно. Но зато свой первый полёт юный гений запомнит так крепко, что, возможно, научится пилотировать лучше меня.
Высота продолжала расти, но скорость набора падала всё быстрее и быстрее. У девчонки ненормально начала вздыматься грудь, будто бы наступала одышка после спринта. Тонкие точёные плечики ходили ходуном от волнения. Налицо все признаки стрессовой ситуации как она есть.
А чего ещё ожидать? Её буквально выкинули с лодки в воду. «Плыви или утонешь». Сейчас в руках Рыковой наши жизни, причём буквально. Я-то ещё могу перехватить управление и заставить «прыгун» лететь. Но ведь мелкая об этом не знает.
Я осторожно отнял правую руку от ладошки Юльки и несильно, стараясь не пугать, закрыл ей глаза.
– Ни о чём не думай, – прошептал я уже едва слышно. – Вокруг ничего нет. Только ты и корабль. Откройся ему. Возьми его. Он твой. Ты его. Вы принадлежите друг другу. Кроме вас двоих больше никого. Никто не может вмешаться в вашу связь. Открой сознание. Расслабься…
Бессвязный на первый взгляд поток слов, не имеющий ровным счётом ничего общего с инструктажем, на деле был нужен лишь для одного. Чтобы успокоить разошедшуюся Юльку. Ожидая чрезмерно бурной реакции от подростка, я подозревал, что она не сразу может совладать со своими эмоциями. Не каждый день тебя сажают за штурвал падающего кирпича, который ты даже от земли никогда не отрывала. Юлька должна услышать, что мой спокойной умиротворённый голос не оповещает об опасности, а напротив, тихо внушает об её отсутствии. Всё нормально и под контролем, всё идёт по плану. Не надо переживать и бояться. Всё хорошо. Тут важны даже не столько слова, сколько интонация, с которой они произносятся. А близкий физический контакт довершает картину, подсознательно внушая, что я прав. Более крупный и сильный обнимает более слабого и маленького: такое на подсознательном уровне воспринимается как защита и поддержка. А, раз так, то нет причин для беспокойства. К тому же, я закрыл Рыковой обзор: она не видит цифр на приборной панели. Не видит, как замедляется набор высоты. Ещё немного – и мы начнём её терять. Но этого она не видит. Значит, она не сможет нервно отреагировать на это. С другой стороны,
Одна из строк на приборной панели, оповещающая о статусе подключения к невральному интерфейсу, сменила статус. Методом научного тыка слепой котёнок научился важному делу. Юный гений вклинилась в управление корабликом.
– Инерционные демпферы, – тихо проронил я. – Гасители инерции отключены. Коротко подай команду на активацию. Подай питание на них. Не заморачивайся с устройством, схемами подключения и математикой расчётов. Просто подай команду… остальное машина сделает за тебя…
Ещё одна строка обновила статус.
– А теперь…, – прошептал я. – Газ в пол…!
«Прыгун» резко дёрнулся, несмотря на активированные гасители инерции. Стотонное зубило, стремительно теряющее набранный разгонный потенциал, зелёной молнией пронзило небеса планеты и опрометью ринулось ввысь, оставляя под собой километр за километром.
– Держи ровнее, – шептал я. – Мысли прямолинейно. Твой поток мыслей должен быть прямым, как натянутая струна. Не отклоняйся ни на йоту. Прямо и только прямо. Вперёд и только вперёд. Вверх и только вверх!
Ожидаемо, кораблик вёл себя непослушно в руках пилота-новичка. Но ведь вёл! Летел! Мы стрелою мчались в бескрайние небесные моря, уверенно взбираясь выше неба.
Атмосфера уже давно осталась позади. Небо вокруг почернело. Фактически, мы вышли в космос. Но только, когда мы набрали скорость в одиннадцать километров в секунду, я позволил Юльке расслабиться и отпустил мелкую.
Обошёл её кресло и встал рядом с наборным устройством, тусклой подсветкой рисующим на своих клавишах символы глифов звёздных врат.
– Хапни мои поздравления, мой юный падаван, – улыбнулся я. – Твой первый сольный выход из атмосферы. Птенчик вылетел из гнезда. Согласись, кататься на «прыгуне» не так беспонтово, как на роликах и велосипеде?
В глазах Рыковой читалась адская мешанина чувств. Растерянность, шок, детский страх, интерес, радость, гордость, паника, и… да. Вот оно! Вот этот тот самый взгляд, который спутать невозможно ни с чем больше, нигде и никогда! Этот взгляд, которым наездник с лошадью смотрит на бескрайние поля! Взгляд, которым гонщик смотрит на трассу! Взгляд, которым лётчик смотрит на бесконечные просторы! Это Начало.
Отныне жизнь маленького гения прочнее легированного сплава скреплена с полётами и космосом. Этот взор оперённого молодого птенца я никогда ни с чем не спутаю. Она буквально с первого взгляда влюбилась. В космос, в полёт, в «прыгун». Только что я дал ей то, чего больше нет ни у одного её сверстника. Она поистине может гордиться собой как самый молодой пилот Земли, управлявший техникой Древних.
Говорить громких, пылких и пафосных фраз о том, что я наблюдал рождение звезды космической авиации, не стану. Будущее не предопределено. Никто не знает, как оно повернётся и что настанет завтра. Но одно берусь утверждать наверняка с высоты своего опыта. Тот, кто однажды вкусил прелесть полёта и причастился к таинству покорения космоса, всегда будет стремиться к этому опять.
Я же сам такой же.
На глазках Юльки сделалось мокро. От переполнявших её чувств юный гений роняла градины слёз, даже не пытаясь их скрыть или утереть. Её самообладания хватило лишь на то, чтобы с детской радостью во взгляде поднять на меня свой взор, преисполненный безграничной немой благодарностью.
Вот уж не думал, что смогу настолько растрогать нашего гения.
– Поздравляю, – улыбнулся я и хлопнул юную покорительницу по плечу. – Теперь весь космос принадлежит тебе.