Старик
Шрифт:
Валера отрицательно помотал головой.
– Вот и попробуешь. Горло побереги. Утром уже говорить сможешь. А теперь потерпи маленько.
Миловидная женщина по имени Жанна встала с постели и начала пристраивать капельницу на штангу у изголовья Валеркиной кровати.
Шум внутри БТР заглушал все окружающие звуки. Старик опять ехал к замертвяченной Москве. Инцидент с шерстяными оставил в его душе неприятный след. Вокруг люди сотнями тысяч гибнут, а тут из-за каких-то побрякушек троих человек у него на глазах убили. Нельзя так. Он с содроганием вспоминал крики наглого в кабинете у Иваницкого. Во что люди стали превращаться? Что их ждет? Все друг другу врагами станут? Опять племя на племя с дубинами ходить начнем? Старик вспомнил книжку про первобытного мальчика, которую он читал своему маленькому сыну перед сном много лет назад. Та история ему не понравилась своей жестокостью. Невеселые мысли всю дорогу роились в стариковской голове. Уснуть у него так и не получилось.
В эвакуационный пункт приехали примерно часа через два. Всю их компанию высадили перед зданием из белого кирпича. Свет прожекторов слепил после темного нутра десантного отделения бронетранспортера. Особо осматриваться не дали, а вместо этого завели в небольшую кирпичную пристройку. Больше всего она напоминала гардеробную в их заводской столовой, только без вешалок, а стойка с окном и решетка из высечки были практически такими же.
Старик сразу пристроился на маленьком полуразвалившемся диванчике, стоящем в дальнем углу за стойкой. Через помещение постоянно ходили люди с оружием и без, военные, гражданские, люди в белых халатах и еще много кто. За бородатым парнем Данилой пришли минут через пятнадцать. Он опять улыбнулся всем и со словами «Я быстро» ушел вслед за военными. Блидевский расположился в глубоком кресле и сразу задремал.
Еще через полчаса к ним присоединились военные из центра, которые ехали вместе с ними в эвакопункт. Это были лейтенант и два прапорщика. Буквально через пять минут после их прихода появился Бочкин.
Усатый мужик сразу подошел к молодому лейтенанту и пробасил:
– Товарищ лейтенант, нас только к утру загрузят. Сейчас, оказывается, они оружие готовят для гражданских. Утром его будут на заправках раздавать. Только после отправки и до нас очередь дойдет. Я КамАЗ рядом с вашим бэтэром поставил.
Бочкин примостился на колченогий стул. Похоже, что за перегородкой складировали старую мебель.
– Я же говорил, что утром нужно ехать. Сейчас нам беженцев полный кузов нагрузят и отправят обратно без оружия, – вновь забубнил усатый.
– Не нагрузят. Утром за беженцами автобус придет, – ответил лейтенант. – Будем ждать. Нечего горючку жечь зазря.
– Товарищ лейтенант, может, вы подсобите, чтобы оружие побыстрее загрузили? – опять забасил Бочкин.
– Давай попозже. Сейчас начальство спит.
– Да не спят они, я сейчас Нечипоренко сам видел.
– Занят он, наверно. Подожди. К нам должны подойти.
– Товарищ лейтенант, может, в этот раз мне пулемет дадите? – вновь забасил Бочкин.
– Бочкин! Зачем тебе пулемет? Ты и так отлично одним штыком управляешься.
– Да не штык это, а зубочистка. Вот если бы мосинку дали. Вот там штык как штык. Хотя от рукопашки вашей толку мало. Я штык тогда в ангаре с балластом об того чурбана чуть не сломал.
– Бочкин. Вспомни, что Суворов говорил: «Пуля – дура, штык – молодец», – задорно подколол Бочкина лейтенант, радуясь неожиданному развлечению.
– Вот пусть ваш Суворов со штыком и воюет! – возмутился Бочкин. – А я на практике для себя определил. И в горах, и в лесах, и в болотах, и в джунглях – если я с пулеметом, то живым останусь, а со штыком вашим только проблем себе наколупаешь. Понавыдумывали карате да ушу всякого. Это по телевизору красиво, а практического толку в современном бою почти никакого нет. Если красиво ногами машешь, а стрелять не умеешь, то тебе одна дорога – на тот свет – уготована. Против автомата не попрешь с голыми кулаками или штыком вашим.
– А если все патроны кончились? – подковырнул Бочкина лейтенант.
– А вот если у тебя патроны кончились, то ты бой еще до его начала проиграл, потому, что у тебя кисель вместо мозгов, – начал злиться Бочкин. – А врукопашную лучше с пистолетом и гранатами ходить, если пулемета нет. Так сподручнее и безопаснее. Лопатка тоже первое дело. А ноги и руки ваши – это пацанам сопливым сказки рассказывайте.
– Ну, ты это уже хватил.
– Пулемет мне дайте. Я вам СКС вместе со штыком верну. Я когда по джунглям да горам шарился, хавки минимум брал, а пулемет обязательно брал и патроны к нему всегда с запасом носил.
– Бочкин, говори с капитаном. Если разрешит, то вопросов нет. РПК найдем и бубнов к нему штук пять дадим. Патронов к СКС тебе дали, не пожадничали.
– А гранаты?
– Ну ты нахал! Я же тебе говорю. Если капитан команду даст, то и бэтээр тебе отдадим.
– Как БТР? – заволновался один из прапорщиков.
Военные засмеялись.
Бочкин плюхнулся в свободное кресло. Разговор дальше не клеился. Старик уснул крепким здоровым сном. Так он не спал уже много лет.
Когда проснулся, было далеко за полдень. Данила осторожно тряс его за руку.
– Дедушка, пойдемте пообедать. А то скоро ужин будут давать.
Блидевский стоял около окна. Судя по мокрому полотенцу в руках и сбритой редкой щетине, он уже успел умыться и побриться. Лицо адвоката сильно изменилось. Блидевский и так всегда был худощавым, а сейчас вообще стал похож на узника концентрационного лагеря. Черты его лица заострились, кожа обвисла, прорезались глубокие мимические морщины. Только по цвету редких темных волос можно было догадаться, что перед вами не старик. Тоска и боль в глазах уступили место апатичной усталости и безразличию. По крайней мере, это выглядело именно так.
– Сходите умойтесь. Там еще душ горячий есть. Я для вас одежду получил. – Блидевский протянул старику полиэтиленовый пакет с белым бельем и скрученным колбасой большим вафельным полотенцем.
Конечно, помыться сейчас не мешало. Старик обрадованно направился в душевую.
Каким чудесным волшебством казался горячий душ среди всего этого ужаса. В армейской душевой была небольшая очередь. Лейки над головами людей, не переставая, лили струйками теплой воды. Большое помещение душевой наполнял полупрозрачный пар. От аромата разнообразных моющих средств становилось не по себе. Несовместимые запахи смешивались диким букетом. В углу на кафельном полу были свалены разноцветные бутыльки и баночки, а также контейнеры с жидким мылом, шампунями, гелями и кондиционерами. Похоже, вояки притащили сюда весь галантерейный отдел близлежащего магазина.