Старков
Шрифт:
которые тот с чавканьем поглощал, отчего племя нарекло его
Прожорливым Богом. Возникло поверье, что он приносит удачу.
И вправду, установилась на удивление теплая, солнечная
погода, рыбу не успевали вытаскивать из сетей, а транспорты с
апельсинами то и дело переворачивались, так что поток дико
винных фруктов не иссякал. От появления в пище витаминов у
многих прошли различные болезни, что тоже было записано на
счет Старкова.
Охотники
менам, часто путая слова "прожорливый" и "прозорливый". Охот
нее верили, конечно же, второму, и к Старкову потянулись тол
пы паломников. В сердцах жителей соседних племен пробудилась
черная зависть, да и апельсинов тоже хотелось попробовать.
Так продолжалось до тех пор, пока в верховьях реки не
пошла ко дну баржа с грузом импортных баскетбольных мячей,
которые тоже были выловлены. Через некоторое время около
Старкова собралась толпа, разъяренно потрясавшая резиновыми
полушариями.
– Ты, наверное, ошибся, когда творил для нас эту большую
клюкву!
– вопил шаман,-Ее же совсем есть нельзя! Придется те
бя побить - мой прадет всегда так делал, если идол упрямился.
Он извлек ритуальную дубину и двинулся было к Старкову,
но как раз в этот момент с боевым кличем налетели воины со
седнего племени и отбили "статую".
Некоторое время Старков таким образом кочевал в качестве
"бомжества" из племени в племя, пока не добрался до глухого
таежного капища - духовного центра народов Сибири и Дальнего
Востока. Здесь к нему относились почтительно, хорошо кормили
и лишь изредка просили предсказать будущее. Пророчества Стар
кова были туманны, и их можно было толковать по разному, для
чего был собран целый штат жрецов.
– Скакжи, о великий!
– спрашивал жрец,-Удачен ли будет
наш набег на соседнее племя?
– Великое стойбище будет разорено!
– прорицал Старков, не
уточняя, однако, какое именно - свое или вражеское.
– Умрет ли наш больной вождь?
– Когда-нибудь это обязательно произойдет! _- прорицал
Старков и опять оказывался прав.
Старков зазнался. Люди шли к нему со всех сторон, прино
сили дары и уходили, озадаченные слишком мудрым ответом. Дош
ло до того, что когда кто-нибудь спрашивал "Как твое имя?",
идол с гордостью отвечал:"Старков!"
Однажды поблизости остановилась геологическая партия.
Прослышав об идоле, который отвечает на все вопросы, они ре
шили провести около него атеистическую беседу с местным насе
лением, после чего позорно бежали. Впоследствии их приютил
Институт Психиатрии, но слухи об идоле по имени Старков все
же дошли до столицы. большая опергруппа ОМОНа загрузилась в
вертолет и срочно вылетела в Сибирь, где окружила маленькое
капище и потребовала выдать идола.
Жрецы грудью стали на защиту святыни, а сам Старков, со
оурудив из глины свое грубое подобие, завернулся в медвежью
шкуру и прошел на четвереньках мимо засады, рычанием отпугнув
неопытных милиционеров.
Старков бежал без оглядки несколько дней, в результате
чего окончательно заблудился. краска с него облезла, он оброс
и одичал, но выйти к людям никак не мог. Всю зиму он мышковал
и грабил беличьи тайники, а летом отъедался в малинниках, на
гуливая жир. Через три года он случайно вышел в окрестности
Оймякона, где все лето терроризировал местное население, пот
роша лабазы и таская кур. Там его и поймали и, как снежного
человека, отправили в Москву.
Профессора в Институте, не найдя у него даже зачатка ин
теллекта, сплавили Старкова в зоопарк.
В это время молодой дрессировщик рыскал по зоосаду в по
исках чего-нибудь новенького, что еще не наскучило публике, и
вечером, за бутылкой, сторговал за червонец у сторожа Митрича
"Вон ту большую макаку".
Полгода дрессировщик репетировал со Старковым номер, где
тот должен был прыгать с тумбы на тумбу через обруч. Номер
имел бешеный успех.
Под действием вплодисментов и внимания публики деграда
ция Старкова прекратилась, а потом и вовсе пошла вспять.Через
год он уже научился ходить на задних лапах, а еще через год,
на репетиции, смертельно напугав дрессировщика, указал коря
вым пальцем на концертный аккордеон и ухнул:
– Дай!
Вскоре он уже выступал с сольными номерами, играл на
арене "Чижика-пыжика", после чего бил себя в грудь и гордо
раскланивался.
Когда его умственные способности восстановились оконча
тельно, Старков осознал, что в цирке ему не место, и сбежал,
украв костюм дрессировщика. Дрессировщик впоследствии спятил,
некоторое время работал клоуном в цирке, а потом и в психиат
рической клинике, где, наконец-то и добился успеха.
Старков же добрался до родного города и прямиком напра
вилсмя в свою квартиру, где его все это время поджидала заса
да. Оперативники при виде Старкова на радостях дружно сошли с