Старплекс. Конец эры (сборник)
Шрифт:
— Чем могу помочь, Яг?
Яг тронул спинку одного из поликресел, которое тут же приняло форму, удобную для валдахудов. Он уселся и залаял. Транслированный голос у Кейта в ухе произнес:
— Мне мало кто нравится из персонажей вашей земной литературы, но Шерлок Холмс — один из них.
Кейт вскинул бровь. Грубый, нахальный — да, именно такой тип пришёлся бы Ягу по душе.
— В особенности, — продолжал Яг, — мне импонирует его способность выражать мыслительные процессы в виде максим. Вот одна из моих любимых: Истина — это остаток, пусть даже ему не хватает правдоподобия, получаемый путём исключения из рассмотрения совершенно невозможных вещей.
Кейт не выдержал и улыбнулся. На самом деле Конан Дойл написал: «Отбросьте все невозможное, и то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался [12] ». Однако принимая во внимание то, что его слова прошли через перевод на валдахудский и обратно, версия Яга была не так уж плоха.
— В самом деле? — сказал он.
— Видите ли, моё прежнее мнение, что вышедшая из стяжки звезда четвёртого поколения — это единичная аномалия, теперь должно быть пересмотрено, поскольку другая такая же звезда обнаружена возле Реболло 376А. Я применил метод Холмса и теперь, похоже, знаю, откуда взялись эти две звезды, а также, возможно, и все остальные бродячие звёзды. — Яг замолк, предоставив Кейту возможность просить его продолжать.
12
А. Конан Дойл, «Знак четырёх», пер. М. Д. Литвиновой. (Прим. перев.)
— И они появились?.. — недовольно подыграл ему Кейт.
— Из будущего.
Кейт засмеялся; впрочем, его отрывистый смех напоминал валдахудскую речь и вряд ли звучал для валдахуда как насмешка.
— Из будущего?
— Это наилучшее объяснение. Зелёные звёзды не могли появиться во вселенной нынешнего возраста. Единственную такую звезду можно объяснить случайной игрой природы, но несколько — это слишком невероятно.
Кейт покачал головой.
— Но, может быть, они происходят… я не знаю, из какой-нибудь необычной области пространства. Может, они составляли двойную систему с чёрной дырой, и гравитационные возмущения заставили реакции синтеза идти быстрее.
— Я рассмотрел такую возможность, — сказал Яг. — Вернее, я рассмотрел вероятные альтернативные сценарии, к каковым ваш не относится. Но ни один из них не объясняет всех фактов. Я провёл радиометрическую датировку — измерил соотношение изотопов в образце, который мы с Длиннорылом взяли в атмосфере зелёной звезды. Атомам тяжёлых металлов в этой звезде по меньшей мере двадцать два миллиарда лет. Сама звезда, разумеется, не настолько стара, как некоторые из её атомов.
— Я считал, что все атомы одного возраста, — сказал Кейт.
Яг пожал нижними плечами.
— За исключением малого количества материи, постоянно возникающей из энергии, а также нейтронов, которые в некоторых реакциях могут превратиться в протон-электронную пару, и наоборот, все элементарные частицы во вселенной сформировались непосредственно после Большого Взрыва. Однако состоящие из этих частиц атомы всё время возникают и уничтожаются в ходе реакций синтеза или деления.
— Конечно, — пристыжено ответил Кейт. — Прошу прощения. Так вы говорите, что некоторые атомы тяжёлых металлов в этой звезде старше, чем вселенная?
— Точно так. И такое возможно только в одном случае — если звезда прибыла сюда из будущего.
— Но… но вы говорите, что зелёная звезда на миллиарды лет старше, чем должна быть. То есть вы хотите сказать, что все эти звёзды были заброшены в прошлое на миллиардылет? Это немыслимо.
Ответ Яга предваряло ясно различимое фырканье.
— Мне казалось, что интеллектуальное усилие требуется для осознания самой возможности путешествия во времени, а не его протяжённости. Если путешествия во времени в принципе возможны, то их протяжённость в прошлое есть всего лишь функция доступных технологий и энергии. Я полагаю, что у цивилизации, способной двигать звёзды, и того, и другого в избытке.
— Но я считал, что путешествия во времени невозможны.
Яг подал обоими парами плеч.
— До открытия стяжек и мгновенное перемещение считалось невозможным. До открытия гиперпривода движение быстрее света считалось невозможным. Я не могу даже начать предполагать, как могут происходить путешествия во времени, но они, по-видимому, происходят.
— И другого объяснения нет? — спросил Кейт.
— Как я сказал, я рассматривал другие возможности. К примеру, что стяжки теперь действуют как порталы в параллельную вселенную, и зелёные звёзды прибывают к нам оттуда, а не из будущего. Но, за исключением возраста, они являются тем, что мы можем ожидать от материи, сформированной в нашей собственной вселенной в ходе нашего собственного Большого Взрыва и под действием наших собственных — весьма специфических — законов природы.
— Хорошо, — сказал Кейт. — Но для чего может понадобиться отправлять звёзды из будущего в прошлое.
— Это, — ответил Яг, — первый хороший вопрос, что я от вас услышал.
Кейт стиснул зубы, но сдержался.
— И каков же ответ?
Яг снова пожал всеми четырьмя плечами.
— Не имею ни малейшего понятия.
Идя по полутёмному холодному коридору, Кейт раздумывал над тем, что каждая раса на борту «Старплекса» имеет некую особенность, которая доводит остальных до белого каления. Как он знал, у людей одной из таких приводящих в бешенство черт было составление аббревиатур из начальных букв слов так, чтобы они снова образовывали слово. Такое явление называлось акронимом на всех нелюдских языках, потому что только в языках людей нашлось для него слово. Ещё на ранних стадиях проектирования «Старплекса» родился документ, называвшийся МОРЖ — сокращение от «Межрасовый обобщённый регламент жизнеобеспечения»; этот документ описывал климатические условия в помещениях, где предполагалось присутствие представителей всех четырёх рас.
Да уж, думал Кейт, моржу в таком собачьем холоде было бы куда как комфортней.
Все расы Содружества дышат кислородно-азотной смесью, хотя ибам для стимуляции дыхательного рефлекса нужна существенно большая концентрация углекислоты, чем людям. Силу тяжести в общих помещениях договорились установить на уровне 0,82 земной — нормальный уровень для валдахудов, слегка пониженный для людей и всего лишь половина того, к которому привыкли ибы. Влажность держали высокой — синусы валдахудов смыкались в слишком сухом воздухе. Освещение общих зон было краснее, чем привыкли люди — что-то вроде яркого земного заката. Кроме того, свет обязательно должен быть рассеянным — родную планету ибов постоянно окутывали облака, и прямые солнечные лучи повредили бы тысячи фотосенсоров их сенсорной сети.
Однако проблемы всё равно оставались. Кейт отступил к стене коридора, чтобы разминуться с ибом, и когда тот проезжал мимо, одна из двух синих труб, свисавших с его помпы, выбросила на пол твёрдый серый комок. Главный мозг существа, размещающийся в коконе, не контролировал эту функцию; приучить иба к горшку попросту невозможно. На Плосконе экскременты собирают особые животные-падальщики, извлекая из них питательные вещества, недоступные пищеварительным системам ибов. На борту «Старплекса» эту функцию взяли на себя фантомасы, роботы-уборщики размером с башмак. Один из них на глазах Кейта метнулся через коридор, всосал себя оставленной ибом комок и снова спрятался.