Старплекс
Шрифт:
Чтобы воспользоваться стяжкой, нужно двигаться к ней по прямой линии. Координаты точки, в которой эта линия пересекает сферу, и определяют выходную стяжку маршрута. Таким образом, точка выхода из сети является функцией угла входа в сеть.
Разумеется, чтобы всё это сработало, должна существовать активная стяжка, не связанная ни с одной из известных цивилизаций — иначе самому первому кораблю, проходящему через самую первую стяжку в самый первый раз, просто негде бы было выйти. Эта изначальная стяжка — Локус Прайм — была, несомненно, бесплатным бонусом от строителей Стягивающей сети. Она располагалась в самом сердце Млечного Пути, поблизости от гигантской чёрной дыры в центре Галактики. Запущенные с Земли исследовательские зонды, разумеется, не обнаружили в том секторе никаких признаков жизни; для этого в галактическом ядре слишком высокий уровень жёсткого излучения.
В начале существования Содружества было лишь четыре активных стяжки: Тау Кита, Реболло, Плоскон и Локус Прайм. По мере активации новых стяжек допустимые углы сближения для выхода в определённом узле сети сужались. После того, как сеть пополнилась дюжиной новых узлов, стало очевидно, что для путешествия на Тау Кита корабль должен пересечь тахионную сферу в точке с координатами 115° восточной долготы и 40° северной широты. На Земле такие координаты имеет Пекин, откуда и пошло название земной колонии на Сильванусе, четвёртой планете Тау Кита — Новый Пекин.
Когда корабль касается стяжки, математическая точка расширяется — однако лишь в двух измерениях. Она формирует дыру в пространстве, перпендикулярную вектору скорости корабля. Форма дыры всегда соответствует сечению проходящего через неё тела. Проход обрамляет фиолетовое сияние излучения Содерстрёма, испускаемого протекающими в обычное пространство тахионами в момент их превращения в релятивистские частицы.
Наблюдатель, который смотрит на стяжку спереди, видит, как проходящий через неё корабль исчезает в кольце фиолетового сияния. Если смотреть с обратной стороны, то видно лишь закрывающее часть звёздного неба пятно пустоты той же формы, что и проходящий стяжку объект.
Когда корабль завершает проход, стяжка снова схлопывается в неразличимую точку в ожидании нового межзвёздного путешественника.
Тор включил ходовое оповещение — пять ударов барабана, каждый последующий громче предыдущего. Кейт тронул клавиши, и его монитор номер два переключился в полиэкранный режим. Одна его половина показывала нормальное пространство, в котором стяжка была невидима; на другой половине расположилось сгенерированное компьютером по данным гиперпространственных сканеров изображение стяжки в виде яркой белой точки на зелёном фоне, окружённой светящейся оранжевой сферой силовых линий.
— Порядок, — сказал Кейт. — Сделаем это.
Тор щелкнул переключателем.
— Как скажете, босс.
«Старплекс» преодолел двадцать километров, отделяющие его от стяжки, и коснулся её. Стяжка расширилась, охватывая его ромбовидный профиль фиолетовым контуром. Пока «Старплекс» совершал переход, окружающий мостик голографический пузырь показывал два не совпадающих рисунка созвездий и разделяющую их огненную полосу, смещающуюся от носа к корме. Как только корабль совершил переход, стяжка снова сжалась в неразличимое ничто.
И вот они здесь, в рукаве Персея, разом перескочив через две трети диаметра Галактики, в десятках тысяч световых лет от дома.
— Стяжка пройдена штатно, — доложил Тор. Крошечная голограмма его лица, парящая над консолью Кейта, накладывалась на его реальный затылок, и рублёные черты его лица словно растворялись в океане рыжих волос.
— Отлично сработано, — похвалил Кейт. — Выбросить маркировочный буй.
Тор кивнул и нажал несколько клавиш. Хотя стяжка хорошо видна в гиперпространстве, «Старплексу» будет тяжело найти её, если его гипервизионное оборудование вдруг выйдет из строя. В этом случае маркировочный буй, работающий в обычном радиодиапазоне и имеющий собственный гиперскоп, будет незаменим.
Яг поднялся и снова указал на область мерцающих звёзд; мерцание было хорошо заметно. Тор повернул голографический пузырь так, чтобы область мерцания оказалась точно перед ними, а не где-то над галереей для посетителей.
Лианна Карендоттир подалась вперёд, облокотившись на консоль и подперев тонкими руками подбородок.
— Так что же вызывает мерцание? — спросила она.
Позади неё Яг пожал обеими парами своих плеч.
— Уж конечно не атмосферная турбулентность, — сказал он. — Спектроскопия подтверждает, что мы находимся в нормальном космическом вакууме. Но, очевидно, что-то есть между нашим кораблём и далекими звёздами, что-то по крайней мере частично непрозрачное и движущееся.
— Тёмная туманность? — высказался Тор.
— Или, если мне будет позволено предположить, облако пыли, — сказал Ромбус.
— Я хочу знать расстояние до него, прежде чем продолжать строить догадки, — сказал Яг.
Кейт кивнул.
— Тор, осветите это… чем бы оно ни было, коммуникационным лазером.
Широкие плечи Тора шевельнулись, когда он потянулся к рычагам на противоположных краях своей консоли.
— Импульс, — объявил он.
На голографическом дисплее появились три таймера, отсчитывающие время в минимальных стандартных единицах, принятых в системах учёта времени на трёх планетах Содружества. Кейт следил за тем, что отсчитывал секунды; число всё росло.
— Есть отражённый сигнал через семьдесят две секунды, — объявил Тор. — Что бы там ни было, оно чертовски близко — примерно в двенадцати миллионах километров.
Яг проконсультировался со своим монитором.
— По данным гиперпространственного сканирования масса заслоняющего материала очень велика — в семнадцать или более раз превышает суммарную массу планет типичной планетной системы.
— Так что это не корабли, — разочарованно заметила Рисса.
Яг пожал нижней парой плеч.
— Вероятно, нет. Хотя есть ещё небольшой шанс, что мы видим большое число кораблей — гигантский флот, перемещения отдельных судов которого заслоняют звёзды, а генераторы искусственной гравитации создают значительный прогиб в пространстве-времени. Но я в этом сомневаюсь.
— Тор, сократите расстояние вдвое, — приказал Кейт. — Подведите нас на шесть миллионов километров от периферии явления. Может быть, оттуда будет видно больше деталей.
Маленькое лицо и большой затылок кивнули в унисон.