Старплекс

Сойер Роберт Джеймс

Кейт уже давно привык, что ибы испражняются где попало; к счастью, их экскременты никак не пахли. Но вот к собачьему холоду, сырости и остальным вещам, с которыми приходится мириться только ради счастья работать с валдахудами…

Кейт замер. Он подходил к Т-образному соединению коридоров и услышал впереди возбуждённые голоса: голос человека, кричащего… кажется, по-японски, и рассерженный валдахудский лай.

— ФАНТОМ, — шепотом сказал Кейт, — переводи, что они говорят.

Нью-йоркский акцент:

— Ты слабак, Тэсима. Дохляк. Ты не заслуживаешь пары.

— Займись с собой сексом! — Кейт нахмурился — компьютер явно недооценил остроту японской идиомы.

Снова нью-йоркский акцент:

— В моём мире ты был бы самым малозначительным членом свиты самой уродливой, самой ничтожной самки…

— Идентифицировать говорящих, — шёпотом приказал Кейт.

— Человек: Хироюки Тэсима, биохимик, — ответил ФАНТОМ через имплант у Кейта в ухе. — Валдахуд: Гарт Дайгаро эм-Хольф, механик.

Кейт стоял на месте, раздумывая, что делать. Они оба взрослые, самостоятельные особи, и хотя формально он был их начальником, нельзя сказать, что они находились под его командой. И всё же…

Средний сын.Кейт выступил из-за угла.

— Народ, — спокойно сказал он, — давайте малость успокоимся.

Все четыре руки валдахуда были сжаты в кулаки; круглое лицо Тэсимы пылало гневом.

— Не лезьте в это, Лансинг, — сказал японец по-английски.

Кейт смотрел на них. Что он мог сделать? На корабле не было карцера или гауптвахты, чтобы их туда посадить, да и вряд ли они станут подчинятся его приказам в делах, не касающихся работы.

— Хироюки, давайте я куплю вам выпить, — сказал Кейт. — А вам, Гарт, пойдёт на пользу дополнительный период отдыха.

— Мне пошло бы на пользу, — пролаял валдахуд, — увидеть, как Тэсимой выстрелят в сторону чёрной дыры.

— Да какая вас муха укусила? — Кейт подступил ближе. — Нам ведь дальше жить и вместе работать.

— Лансинг, я же сказал, не лезьте, — огрызнулся Тэсима. — Это не ваше собачье дело.

Кейт ощутил, как кровь прилила к щекам. Он не мог приказать им разойтись, но и позволить персоналу чистить друг другу морду в корабельных коридорах он тоже не мог позволить. Он смотрел на них — на низенького человека средних лет с серыми волосами, и крупного толстого валдахуда со шкурой цвета морёного дуба. Кейт не особо хорошо их знал и понятия не имел, что могло бы их успокоить. Чёрт, он даже не знал, из-за чего они сцепились. Он открыл рот, что сказать… не важно что, хоть что-нибудь, но тут в метре от них скользнула в сторону дверь, и из-за неё выглянула молодая женщина в пижаме — Шерил Розенберг.

— Господи боже мой, да чего ж вы там так орёте? — сказала она. — У некоторых сейчас середина ночи, вообще-то.

Тэсима посмотрел на женщину, слегка склонил голову и пошёл прочь. Гарт, по своей валдахудской природе относившийся к женщинам с почтением, коротко поклонился и двинулся в противоположном направлении. Шерил зевнула и скрылась в каюте; дверь за ней закрылась.

А Кейт остался стоять в коридоре, глядя в спину удаляющемуся валдахуду и злясь на себя за то, что не смог сам разрулить ситуацию. Потом потёр виски. Мы все пленники биологии, подумал он. Тэсима не способен отказать в просьбе симпатичной женщине, Гарт не может не выполнить приказ, отданный самкой.

Когда Гарт исчез за поворотом, Кейт встряхнулся и продолжил путь по холодному сырому коридору. Иногда ему казалось, что он бы отдал всё, чтобы стать альфа-самцом.

* * *

Рисса сидела за столом и занималась той частью своей работы, которую ненавидела — административными обязанностями, которые до сих пор называли бумажной работой, хотя с бумагами она уже давно никак не была связана.

Загудел дверной зуммер и ФАНТОМ доложил:

— Это Карета.

Рисса отложила стилус и поправила волосы. Забавно, подумала она — беспокоиться о причёске, когда посетитель даже не человек.

— Впусти её.

Иб вкатилась в помещение; ФАНТОМ сдвинул в сторону одно из поликресел, чтобы освободить для неё место.

— Прошу прощения, что побеспокоила вас, Рисса, — произнёс красивый женский голос с британским акцентом.

Рисса засмеялась.

— Уж можете поверить, вы мне совершенно не помешали. Что угодно лучше, чем это.

Сенсорная сеть Кареты вздулась, словно парус, чтобы заглянуть к Риссе на стол.

— Бумажная работа, — поняла она. — И правда выглядит скучно.

Рисса улыбнулась.

— Так и есть. Так что, чем могу помочь?

Долгая пауза — очень нехарактерная для иба. Наконец:

— Я пришла подать заявление.

Рисса непонимающе уставилась на неё.

— Заявление?

По сенсорной сети скользнули светляки.

— Мои глубочайшие извинения, если это выражение значит не то, что я думаю. Я имею в виду, что, к моему сожалению, через пять дней, начиная с настоящего момента, я не смогу больше работать здесь.

Рисса ощутила, как глаза у неё полезли на лоб.

— Вы увольняетесь? Оставляете должность?

Сенсорная сеть блеснула.

— Да.

— Но почему? Мне казалось, вам очень нравился наш проект. Но если вам хотелось бы заняться чем-нибудь ещё…

— Нет, Рисса, дело вовсе не в этом. Наш проект очень интересен и ценен, и для меня было честью участвовать в нём. Но через пять дней другое дело станет более приоритетным.

— Какое?

— Выплата долга.

— Кому?

— Другим интегрированным биосущностям. Через пять дней я должна уйти.

— Куда?

— Никуда. Уйти вообще.

Рисса вздохнула и подняла глаза к потолку.

— ФАНТОМ, ты уверен, что перевёл её слова правильно?

— Уверен, мэм, — ответил ФАНТОМ через ушной имплант.

— Карета, я не понимаю разницы между «уйти куда-то» и «уйти вообще».

— Я не ухожу в какое другое место, — ответила Карета. — Я покидаю этоместо. Я собираюсь умереть.

— Господи! — воскликнула Рисса. — Вы больны?

— Нет.