Старс Unlimited
Шрифт:
В этот раз глаза я стараюсь разлепить как можно быстрее. Отчасти из-за раздражения, доставленного беспомощностью, а еще потому, что я так и не дождался финала нашего квеста. Я подставил Марьяну и довольно сильно, оставалось только надеяться, что это спасло всех остальных, а Ведьма найдет способ простить меня за содеянное. Все же у меня не было другого выбора.
Понимаете, все дело в полученном квесте и описании самой Короны Воров. С квестом все предельно просто: игра предложила мне «короновать» любого игрока и, если тот примет статус нового Короля и ему присягнут правящие семьи — данж будет считаться
Почему же я на себя ее не напялил? Вот тут вопрос куда более сложный. Дело в том, что в описании Короны, которое я бегло прочитал еще тогда, когда «воровал» артефакт с церемонии, был указана неприятная особенность. У символа власти не было никаких требований, а давал он абсолютно безумную прибавку ко всем характеристикам, больше сорока навыков и имел всего одно ограничение — надевший его обязан оставаться Королем Воров на протяжении пяти лет. И только по истечению данного срока или в случае смерти Король или Королева имеют право снять с себя обязательства. Пять лет, которые игрок обязан провести в Городе Воров, не имея возможности выбраться наружу.
Я думал, это подземелье было сгенерировано «Эпохой Звезд», вырвано из далекой части галактики и сформировано специально для того, чтобы стать интригующим данжем с уникальным квестом. Вот только стоило мне коснуться Короны, я понял тревожную истину: Город Воров находился во власти «Эпохи Звезд» точно так же, как и моя родная Земля. Не уверен, какие именно правила работали здесь, но вряд ли игра позволит покинуть данж тому, кто наденет на себя Корону.
Поэтому я и не смог этого сделать. Струсил, смалодушничал — можно называть как угодно, фактов это не изменит. Вместо того, чтобы самому стать всемогущим Королем Воров, я взвалил эту тяжкую ношу на хрупкие плечи девушки, которую когда-то обещал защищать.
Я наконец-то открыл глаза и уселся на полу. Тишина. Абсолютная и давящая. Такая, что мгновенно рождает в сердце тревогу и не позволяет громко крикнуть и позвать своих друзей. Я лежал прямо на полу в крошечной комнате, где из мебели были только парочка пожелтевших шкафов и давно развалившийся камин. Видимо, кто-то отнес меня сюда после того, как я вырубился.
— Гриша! Катя! Ребята! — крикнул я изо всех сил, поднимаясь на ноги и заставляя наваждение рассыпаться осколками и упасть к моим ногам. Дверь в одинокую комнату тут же распахнулась и Катя влетела как безумный ветер, сшибая меня с ног и заваливая обратно на пол.
— Кир! Живой!
— Да, вот только ты меня сейчас задушишь, — просипел я. Объятия у девушки-Монаха были как ломающий хребет захват у профессионального бойца.
— Ой, да не ной ты, — рассмеялась она, резво подпрыгивая и помогая мне подняться. Гриша тоже успел прибежать на мой крик. Он стоял рядом, мялся, не зная, как реагировать. Я шагнул к нему и обнял друга.
— Мы волновались, — еле слышно пробормотал Маг.
— Мы победили? — задал я единственный волновавший меня вопрос.
— Да, — уверенно ответила Катя. — Не знаю, как вам это, блин, удалось, но вы это сделали!
— Нет, — покачал я головой, протягивая руку и захватывая Катю в очередные объятия. Мы обнимались втроем и я, закрыв глаза, крикнул изо всех сил: — Мы это сделали! Ну что, съел, Город Воров?!
Мы обнимались и смеялись несколько секунд, позволяя себе насладиться моментом и не спеша переходить к вопросам, которые тяжело будет задавать. А еще тяжелее ребятам будет отвечать на них. Я уже приметил порезанную в нескольких местах одежду на теле Кати. Рубцы, оставшиеся от порезов, успели подзатянуться, но багровая корка все еще была отчетливо видна. На Грише лица не было — и дело не только в том, что за время «операции» он потратил всю свою ману. Я успел заметить, как он скривился, стоило мне неаккуратно схватиться за его плечо. У меня самого до сих пор болел живот и саднили ребра — наверняка Нильферон сломал мне парочку костей.
— Ну что, теперь к остальным новостям? — я наконец нашел в себе силы отпустить друзей и сделать шаг в сторону. Никто, кроме моих сопартийцев, в комнате больше не появился.
Либо не услышали крика, что вряд ли, либо не захотели заходить — что уже куда более вероятно. Не доверяли мне или думали, что раз я так обошелся с Марьяной, то их и подавно без угрызений совести под колеса поезда столкну? Все это мне предстоит узнать.
— Думаю сначала тебе стоит увидеться с Марьяной, — Катя нервно повела плечами. — Она в том же зале, где ты ее и оставил, — девушка махнула рукой, указывая направление.
— Остальные как? Следопыт, Нерп, Лида?
— Почти все вернулись, но не смогли тут находиться. Они во дворе ждут, — сказал Гриша.
— А тут что случилось? — я еще не до конца осознавал ситуацию.
— Ты иди лучше, словами тут нечего рассказывать, — ответила Катя. — Мы тебя тоже на улице подождем, прямо у входа. Расскажем остальным, что ты в себя пришел, они порадуются. Ты все-таки спас нас, Кир, — улыбнулась девушка-Монах, но в этот раз уже немного грустно.
— Ты, это, — Гриша проводил глазами вышедшую из комнаты Катю и немного задержался. — Ну, как-то подготовься там внутри. Зрелище не для слабонервных. Это Марьяна все же, хоть она и могла нас предать, но не сделала этого. Да и вообще, живой человек, союзник, — Маг замялся, стараясь найти подходящие слова.
Я осторожно коснулся его плеча и улыбнулся, освобождая парня от попыток подготовить меня к предстоящей встрече. Тот кивнул и поспешил догнать подругу, а я неуверенной походкой направился к залу, в котором «короновал» Ведьму. Неужели она все еще там? Ждала меня, чтобы окатить своими едкими замечаниями и подколками? Станет проклинать меня и мутузить, пока я не захлебнусь слезами, вымаливая прощение? Уж не знаю почему, но эти мысли меня позабавили. Я с ухмылкой прошелся по пустынному коридору и бесстрашно распахнул скрипучие двери, готовый к заслуженной «взбучке».
Пятеро величайших воров современности преклонили колени. Они стояли, замерев и не двигаясь всего лишь в метре от Марьяны. За их спинами послушно склонились многочисленные последователи. Искренняя поза слуг, готовых внимать любому слову своей новой Королевы. Первым я заметил Нильферона Дэ'Уньи — великолепный плащ из черного атласа, холеные белые волосы и не покидающая лица высокомерная ухмылка. Замерший в вынужденной позе подчинения и склонивший голову, но так и не прикрывший глаз, внутри которых блистал неугасающий пожар ненависти. Мне почудилось, будто его тело трясется в приступе безмолвной злобы, но это было не так.