Старшая жена. Любовь после измены

Султан Лия

Но что еще он четко понял, так это то, что действительно любил и продолжает любить их обеих. Как бы сверхъестественно, странно, дико это не звучало, но так он чувствовал. Две женщины зажала в тиски его сердце. Одна– верная, добрая, умная, родная и понятная. Другая – яркая, страстная, взбалмошная и как оказалось, опасная, роковая и лживая. Ту первую он уже навсегда потерял. Рустам увидел это по ее глазам и жестам, когда он взял в руки ее ладонь, а она одернула ее. Она больше не смотрела на него с восхищением, и он понимал, что свою любовь она уже дарит другому. И сейчас

мужчина понимал: он ошибочно верил, что Айлин, в чьей любви он не сомневался, примет эту его чудинку – полиаморию. Этим термином он и объяснил бурю в своей душе.

Теперь предстояло поговорить со второй. А это сложнее всего, ведь Рустам все еще чувствовал свою вину за то, что с ней случилось. Он уже все знал о ребенке, которого не будет, и горечь от потери затопила в тот момент его больное сердце. Потому что опять он считал себя виноватым в смерти невинной души.

Рустам уже мог понемногу ходить. Как только он более или мене окреп, он пошел в другое отделение, где лежала Томирис. У входа в палату мужчина остановился и перевел дух. Он выстраивал в голове возможные диалоги с Томи, но теперь его руки дрожали от волнения. Рустам открыл дверь и увидел женщину, которая сидела к нему спиной. Она повернулась и, увидев его, резко встала:

– Томи, к тебе гости, - бодро сообщила она. – Вы, наверное, Рустам. А я тетя Томирис, Бахыт.

– Только недавно узнал, что у Томирис есть тетя, - хмуро ответил мужчина.
– Она говорила только про мать, с которой не общается.

Женщина поджала губы и покосилась на племянницу.

– Мы на какое-то время потеряли связь. Но я узнала, что она попала в аварию и сразу приехала. Я предложила Томирис уехать со мной в Астану. Там тоже можно найти хорошего пластического хирурга.

– Тетя, - недовольно вклинилась в разговор Томирис. – Выйди, пожалуйста.

Бахыт с легким раздражением скривила рот, но поняла, что в данный момент она – третья лишняя. Как только они остались наедине, Томирис, лежавшая на кровати, села, прислонившись к изголовью. Рустам скользил взглядом по ее собранным в пучок волосам, свежей, белой повязке на всю левую щеку, стягивающимся ранам.

– Наконец-то ты пришел, - вымученная гримаса радости и страха исказила ее лицо. – Я ждала тебя. Рустам, - позвала она в надежде, что он обнимет ее. Но он лишь подошел к кровати и прислонился боком к спинке.

– Я все знаю, Томирис, - признался он, скрестив руки на груди.

– Я же сказала, что объясню. Можешь меня хотя бы сейчас выслушать?

– Ты не поняла. Я сказал, что знаю о травах, которыми ты меня кормила, о Саиде Мустафине и его брате. О том, что твоя мать никогда не была больна и силой тебя никто к нему в постель не тащил. Ты сама с удовольствием туда запрыгнула. Приворот на кровь. Серьезно, Томи? Ты угробила мужика своей любовью.

– Это неправда .Я не виновата. У него было слабое сердце.

– А ты помогла ему умереть. И ведь я не верил во весь этот бред с черной магией. Но ты и меня травила. Зачем?

Она молчала и кусала пересохшие шубы. Сейчас она была похожа не на пантеру в прыжке, как прежде, а

на загнанного зверька. И Рустам с удивлением обнаружил, что ему безумно хочется обнять Томи, погладить по спине и успокоить. Но в то же время гнев сдерживал его и не позволял проявлять слабость.

– Я любила тебя и все еще люблю. Ты не хотел бросать жену, тебе было удобно спать со мной, а жить с другой. А я уже так не хотела, - высказала она с претензией.
– Ты нужен был мне полностью, потому что я не могла без тебя. И знаешь, как больно понимать, что ты – любовница на два часа. Час на меня, час на сына. А иногда и меньше. Я поэтому намекала тебе, что я – токал, потому что думала, что ты хоть что-то предпримешь.

– С самого начала я тебе ничего не обещал и предлагал расстаться! – вскипел Рустам. – Но потом ты ловко забеременела, зная мое отношение к детям.

– Да! Забеременела! А знаешь, что? Я не хотела детей! Никогда не хотела, потому что помнила, как наша соседка говорила про мою мать и отчима, что они плодят нищету! Я была не нужна ни отцу, ни матери. Но я тебе этого никогда не говорила.

– Тогда зачем родила? – прорычал Рустам. Он был уже на грани.

– Чтобы тебя удержать, - блеснула она глазами, в которых он раньше утопал. – Родить тебе наследника. Вы же мужчины на этом повернуты. Продолжатель рода, фамилии!

– Теперь понятно, - мужчина сжал кулаки до белых костяшек. – Я замечал, но отводил от себя эти мысли. Ты же постоянно скидывала Тамерлана на няню. Поэтому он в первую очередь шел к ней. А ты чем занималась? Меня травила? – закричал он.

– Это ты виноват, - не отставала она. – Ты меня вынудил. А теперь твои родители решили от меня откупиться. Вы, богатые, только это и умеете делать. Что там мне подсунули подписать? Что я не имею к тебе претензий? А я имею. Из-за тебя я стала такой! – разъяренно кричала она, выплевывая всю накопившуюся желчь. – Ты был за рулем! Из-за тебя я потеряла ребенка и больше никогда не смогу родить!

Рустам смотрел, как вздымается ее грудь и трясутся руки. В глазах – чернота и ненависть.

– Когда я первый раз тебя увидел, - сказал он неожиданно мягко, -я просто обалдел от твоей красоты, запаха и голоса. Потом ты прикоснулась ко мне и у меня все внутри перевернулось. Весь день я думал о тебе, а на следующий приехал снова. Ты, видимо, уже тогда поняла, как я хотел тебя поцеловать. А когда сделал это, у меня снесло крышу. Несколько встреч, и я к тебе привязался. А позже понял, что люблю тебя. Я ведь по-прежнему тебя люблю.

Как только он это сказал, в глазах Томирис блеснула слабая надежда.

– Но теперь я смотрю на тебя, Томи, и больше не вижу той девчонки, из-за которой потерял голову. Скажи мне, какая ты настоящая: сейчас, или тогда?

Она молчала, тяжело дышала и смотрела теперь исподлобья.

– Я понял, что с нами не так, - продолжил Рустам.
– Мы виним в своих бедах всех, коме себя. Ты хоть понимаешь, что травила меня? И даже если по глупости, но в случае моей смерти моя семья доказала бы, что прендамеренно. Ты бы села за предумышленное.