Старшеклассник без клана. Апелляция кибер-аутсайдера 5
Шрифт:
На заднем плане мелькнула мысль: а ведь Трофимову сейчас не просто повезло (ну или везёт, в настоящем времени, поскольку процесс ещё не закончен), а прямо сказочно ворожат сразу несколько богов.
Столько совпадений.
Расчёт на загруз Виктора информацией сработал. Клин из мозгов брата был успешно выбит вереницей показателей и цифр: математическое мышление Рыжего голодным псом вцепилось в простыню данных.
Он даже разобрался на удивление быстро:
— Так, это витальные показатели... По группам органов... Нервная система... Центральная
Она молча улыбнулась уголком рта, продолжая делать свою работу.
— М-м-м... А здесь соответствующий график вмешательств? Инвазии... Нейрокоррекция... Так я и так тебе говорил, что спровоцировано! Это эта херня его убила! Только я сердце и лёгкие увидел, а ты сейчас ещё и мозг нашла! Бля. Бля. Бля.
— Кажется, настало время для следующего шага терапии, — подумала она вслух, имея ввиду не тело. — Херня убила, а мы сейчас оживим.
— ТОЧНО?!
Ну слава помидоркам, как говорит Мартинес.
— Да. Семьдесят три процента вероятности, читай анализ дальше, тормоз. Было бы на двадцать процентов больше, но блок для анализов понижает цифру прогноза из-за расширения, которое ты заблокировал.
— Я ж его отсёк и сжёг у него в ...?
— Но расширение не знает, что существует магия, — фыркнула японка. — И что на концентраторе возможно индуктивное прерывание нейропроцесса через вмешательство внешнего оператора.
— А-а-а. Тогда действительно... — он не договорил, выстроив какой-то график.
Хм, а с цифрами брат неплох. В любой ситуации. Пожалуй даже, лучше неё самой — будем честно смотреть правде в глаза.
Не отказывая себе в удовольствии, Миру якобы машинально заметила:
— У обычного организма реанимация после остановки сердца и дыхания — до семи минут. Так что зря от своих девяноста секунд отказался: как раз бы успели и то, и другое.
По внешнему виду степень её серьёзности не определялась.
Ну а чего. Должны же и у неё быть какие-то развлечения в этой жизни, особенно когда одни близкие люди так неожиданно из неё исчезают (отец), а другие наоборот появляются (Рыжий).
— Ты какая-то озабоченная и вредная!
— Хи-хи. Нет, просто у меня тоже стресс и я девочка. Ещё дралась только что — там тоже были нервы. Сейчас вот здесь это...
— Извини. Паника. Был не прав.
— Норм. Хорошо, что сейчас в ресурсе, — она пожала плечами.
— Ты начала о семи минутах?
— Он модификант, — Миру похлопала тело педагога по груди. — Причём среди расширений есть очень специфические; несмотря на его большой вес, они работают. У него не семь, а десять минут. Ты молодец, — добавила она совсем другим тоном. — Мне ещё возиться две минуты, ты пока набери маму отсюда.
Она создала дополнительный шлюз и буквально усилием втянула его в собственный одноразовой виртуальный кабинет.
По счастью, Седьков не стал задавать вопросов по механике звонка, почему он и отсюда:
— Что сказать? Сбросить ей скрининг?
— Всё. Вали ей всё.
—
— У меня тоже почти всё.
— Слушай, я вот сейчас следил — и ни фига не понял. А что ты сделала? — Рыжий откровенно опасался говорить словами, но себя всё же пересилил. — Он сейчас оживёт? Блин, до чего звучит по-дурацки, — одноклассник добросовестно испугался думать в положительную сторону.
— Да, — как могла твёрдо, ответила Миру.
На самом деле она переживала не меньше него. Но должен же из двух человек кто-то быть хладнокровнее, если второй некстати пикирует в истерику.
— Физика процесса такая. На сердце и лёгкие пришла команда... периферическая нервная система... секундная каскадная мощность сигнала по синапсу... — она зачем-то решила объяснить детали. — Параллельно создалась виртуальная нейросеть, вернее, импортировалась имеющаяся в посылке.
— А это нафига? Второе.
— Загрузить автономной работой его мозг. Как говорит один из hermanos в усадьбе, где мы с тобой сейчас живём, это как дублирующий заряд со страховкой на неизвлекаемость.
— По-о-о-онял, — Рыжий принялся задумчиво изучать схему, которую она ему прямо сейчас, недолго думая, изобразила в интерфейсе. — Ничего себе вдумчивый подходец...
— Имплант ты ему радостно спалил почти мгновенно. Что интересно, использовал энергетический резерв самого импланта, занятно. Кому рассказать.
— Это с перепугу... Дальше? Почему у него после этого продолжал светиться концентратор?
— Там же автономность. Вирус, — для простоты она решила назвать именно так, — по инерции продолжал транслировать нужную команду даже после остановки витальных функций: это часть его функционального кода. Но ты и здесь успешно махнул топором, хе-хе.
— Да, если нарушить резонанс, рассинхронизируется... — он вовремя осёкся, покосившись на неё.
Видимо, боковым зрением всё-таки заметил улыбку.
— Дальше?
— А дальше всё просто, — вздохнула японка, приступая к предпоследнему этапу манипуляций. — Суть этой хреновины — независимое воздействие из двух источников. Причём если снять с руки браслет, собственный имплант ровно на ту же мощность увеличит свою производительность. На угнетение. Дублированный заряд.
— Так а ты сейчас что делаешь? Почему у него дыхание и мозг не запускаются? — кажется, кое-кто снова заёрзал.
— Чё, тебя снова успокоить? — не удержалась японка, делая суперозабоченное лицо, заглядывая Рыжему в глаза и заботливо всматриваясь в его зрачки.
— Бля! — Седьков отпрыгнул, прямо стоя на коленях. — Слушай, завязывай! Это провокация!
— Ты так смешно нервничаешь. Виктор, последствия двух векторов из трёх ты удалил безвозвратно, сделав Трофимова натуралом. Теперь ни его сердцу, ни его лёгким не страшен никакой сигнал ни с какого концентратора — по крайней мере, до тех пор, пока он чуток не потренируется. Как ты раньше. — Она помолчала, давая брату сообразить.