Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера
Шрифт:
– Бл*, какой же ты тугой, Седьков. Говоря языком моей дочери. Отгадай, сколько стоят мои туфли? — женщина улыбается неожиданно легко. — В которых я с тобой гуляла по парку последний раз?
– Понятия не имею! Вы вообще были в каких-то полукедах, кажется. Ещё и под платье.
– Почти двадцать пять. Платье, кстати, уже в разы дороже. Тебе намёк не понятен?
– Понятен. План есть лишь фрагментарно, — парень сдаётся
– Поделишься? Не сочти, что экзаменую или лезу. Просто когда рассказываешь сырую идею кому-то, мысли упорядочиваются. — Женщина чуть насмешливо смотрит на подростка.
– Восемь с лишним вытряхну из Свина. С учётом выходных, больше полутора наколочу на работе. Итого десятка.
– Хм. Ну, залог за проживание в течение квартала закроешь. А с медициной как? Там сумма в два раза больше.
– Не знаю. Надеюсь, что-нибудь придумаю.
– Навязывать ничего не буду, но мои слова ты уже знаешь. Кстати, по секрету: меня уже начинает раздражать то, как я тебя усиленно уговариваю.
– Меня тоже много что раздражает в этой жизни… Что делать.
– Моя ж ты радость, — с нечитаемым эмоциями терпеливо вздыхает в сторону японка. — Тактичная и деликатная ещё. Кстати! Ты уверен, что хорошо понимаешь ситуацию с Али?
– А чё там понимать? — подросток пренебрежительно морщится. — Типичный замес, кто первым дрогнет. Сами мордобои в школе не наказуемы, как и буллинг с преследованием: медицина всё вылечит на теле, психика не в счёт. Буду ходить и колбасить его по семь раз в день, после каждого урока и перед школой.
– Смотри. Если он окажется покрепче, то ему достаточно продержаться несколько дней, — женщина снова мягко улыбается. — И ты просто не успеваешь достать деньги на залог. Тебе не кажется, что это не сильно надёжная схема финансирования?
– Я знаю, что смогу обратиться к вам в любой момент, — вздыхает старшеклассник. — И вы мне скорее всего не откажете, потому что ваши кеды стоят дороже, чем мой полугодовой бюджет по оценкам службы опеки.
– СТОП. На этом месте закругляем тему. Очень точный диагноз. Уговаривать и насильно тянуть не буду: твои решения — твои последствия. Пока, — прозрачное лицо японки целует воздух перед собой.
– Тика!
– Да?
– Спасибо. Ваша помощь с Али была неоценимой…
– Не за что, — серьёзно отвечает женщина. — Ты ещё маленький и глупый, и не понимаешь: личный мир — это не только материальное. Ещё — то, что тебе интересно, приятно и так далее. Если одни взрослые делают обстановку вокруг моей дочери неприятной
– Хм. Ну, если с этой стороны.
– Да, раз тебе так понятнее. Ты и твои крайне неортодоксальные ценности — тоже часть этого мира. Рядом с Миру — далеко не худшая его часть. Спасибо, что быстро сообщил. Если тебе наплевать на себя, в такие моменты думай хотя бы о школе: следом за тобой могут учиться другие…
– Это манипуляция, — подросток недовольно перебивает собеседницу.
– … и у таких вот Али хорошо если руки будут чуть связаны, — твёрдо завершает женщина. — Побежала. Пока.
За некоторое время до этого.
После пятого урока, выходя из класса, я натолкнулся на незнакомого мужика лет сорока:
— Добрый день. Я Али, отец Рашида.
На вид — вполне себе интеллигентный, хм.
— Пройдёмся? — вроде и не давит, но приехал сюда явно не просто так.
— Недолго, у нас уроки ещё. Где?
— В парке, возле школы.
Смешно, но и с ним в итоге оказались на том же месте, где до этого гуляли со старшей Хамасаки. Говорить ему, что и здесь у школьного искина есть уши, я не стал.
— Ты сейчас без опор, один, в сложной жизненной ситуации, — он сразу переходит к делу. — Я не собираюсь лезть в твою жизнь, но не могу не спросить сам: что у тебя происходит с моим сыном?
— Я бы предпочёл, чтобы вы расспрашивали его, а не меня.
— И его расспрошу в своё время, в данный момент пытаюсь оценить ситуацию с разных сторон. Если бы у тебя был отец, возможно, Рашид точно так же разговаривал бы с ним.
— Зачем этот разговор вам, я примерно понимаю. Но зачем он мне?
— Даже в суде перед оглашением приговора, когда уже почти всё практически понятно, дают последнее слово подсудимому.
— Занятно вы вешаете ярлыки.
— Мы на другом уровне, нежели ты либо вся твоя семья. Поверь: то, что мы вот так сейчас с тобой разговариваем — это очень серьёзная аккуратность с моей стороны. Так что там у тебя с моим сыном?
— Я не буду отвечать.
— Почему?
— Тот, кто задаёт вопросы, автоматически управляет беседой. Я, может быть, и неконструктивен, но никому из вашей семьи и с вашей фамилией добровольно верхние места в иерархии не отдам.
— В какой иерархии? Что ты несёшь? — он неподдельно удивлён.
— Удачи. — Разворачиваюсь, чтобы уходить.
Али удерживает меня за плечо.
А у Мартинес хватка жёстче.
— Не трогайте меня руками. Что вам нужно?
— Ты сейчас едешь на красный свет, даже если сам правил движения и не понимаешь. Открою секрет: у сына и семьи кое-какие проблемы. Небольшие, но юридического характера: любая шумиха ни к чему. А ты её провоцируешь. Я тут именно поэтому.
Ух ты. У них что, связаны руки из-за того мента и контрафакта? Занятно.