Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера
Шрифт:
— Иммигрант без гражданства. — Пробив меня за секунду, местные сотрудники наряда из двух человек на колёсах многозначительно переглядываются между собой.
Я уже знаю: в такие моменты они сто процентов ускоренно общаются в виртуале. И что-то, для моих ушей не предназначенное; и скорость обмена информацией выше.
— Господа, вы правда считаете меня виноватым?
— Что произошло?
— Посмотрите, сколько мне лет! Это — адрес моей официальной регистрации, — указываю большим пальцем
— Он у каждого из них под рукой не прогибаясь проскочит, — поддакивает Мартинес. — К тому же, натурал. Натурал-недомерок первый докопался к трём aguila'м? Под своим подъездом? Ну-ну.
Тот мент, что стоит от меня дальше, похоже, принимается исполнять пожелание Эрнандес: то и дело косясь в её декольте, кажется, вызванивает её родителей через концентратор. Губы шевелятся, звука нет.
— Повреждения у троих недетские, — задумчиво говорит первый полицейский, сверяясь с медицинским сканером (эту голограмму я знаю). — Кто ударил первым?
Собираюсь честно признаться, но Мартинес железными клещами хрупких девичьих пальцев сжимает мою кисть (фигасе расширение. Теперь понятно, почему товарищ Рашида через весь газон спиной вперёд летел) и отвечает за меня:
— У сторон нет взаимных претензий! Какая разница, кто первый? Спросите их сами.
Менты слегка озадачиваются и обращаются к владельцам красного автомобиля:
— Это правда? Заявление будете заполнять?
— Нет, — тихо, но твёрдо отвечает тот, который пообщался со шваброй вторым.
Я готов поспорить, они очень красноречиво на меня сейчас смотрят, стараясь без слов донести послание.
Ну-ну. Не с моим зрением так пугать.
Кажется, понимаю. Латиносам катать заяву ментам на убогого натурала без гражданства — западло. Свои не поймут.
Хм, Мартинес удачно сориентировалась. Надо будет потом расспросить.
— Пожалуйста, уберите машину от этого блока, — второй мент обращается к бывшему Аны.
Видимо, при идентификации личности у полиции выскакивает полное досье, в том числе — кто владелец транспорта.
— Минута. Уже уезжаем.
В квартиру возвращаюсь со шваброй в руке и удерживаемый под руки одноклассницами.
— Мать, ты хотела Рыжего выручить? — оказавшись в квартире, она тут же взяла быка за рога прямо при парне.
Ну а чё, застенчивой никогда не была. А у этих умников всегда мозги отшибает, когда не надо.
— А что было? — Седьков, справедливо довольный собой, пребывал в отличном настроении.
Даже напевал что-то.
— Когда ты пошёл разбираться, она за тобой следом бросилась, помогать. В одних штанах, с голыми сиськами, — моментально сдала подругу Мартинес.
— Спасибо,
— А она не верила. Мать, вопрос тебе повторяю: ты хотела Рыжего выручить?
Вместо ответа баскетболистка сгребла их двоих, соединяя три лба вместе.
— Ты не против, если мы у тебя поживём, а, Рыжий? — у Айи прямо на ходу родился смешной план. — Заодно расходы на хату распилим. Кстати, много вылезает?
— Для меня — да. Тыща триста в месяц без коммуналки. Для матери тоже изрядно было.
— Пф-ф. Три сотни в неделю. — Это было не совсем красиво, но как ещё ему дать понять, что деньги относительно смешные.
Для них.
— Да я не против! — Рыжий продолжил подвисать и полез тереть ладонью затылок. — Но… а дома у себя что скажете?
— Дурень, — добродушно ответила Айя. — Мы регулярно друг у друга живём. Будут звонить мне — покажу Эрнандес рядом. Позвонят ей — она меня покажет. Хата у тебя такая, что групповуху с нами явно не заподозрят, уж прости. И мы же тут не каждый день ночевать будем! Скажем, платим свои две трети за то, что в любой момент можем прийти. Без предупреждения. В любом состоянии.
— Сами, без никого, — подруга наконец протёрла мозги и подключилась. — Мы в мотелях время от времени вдвоём, рассказывали же. Отдохнуть, сменить обстановку. Давай на ближайшее время нашим мотелем будешь ты? Если не против? Скажем, пара недель.
— Да живите, сколько надо! — Рыжий резко воспрял духом ещё больше. — Так, щас в школу опоздаем. Я мыться, три минуты.
— Ждём. Стой, один вопрос. А как ты их так легко запинал?
— Не легко. Просто железка такой длины — это оружие. У меня в сравнении с модификантами только две сильные проблемы — слабый урон и низкий резист.
— А швабра..
— Это мультипликатор урона, раз — как кастет на руке. И — дистанция, для голых рук недосягаемая, то есть снята проблема резиста.
— Как ты это всё сообразил на ходу? — Мартинес почувствовала, что ей реально интересно.
— А чё тут соображать? Две очень простые переменные, — Седьков удивился. — Я ж математик. Оно на поверхности.
Айя не стала рассказывать, как он разминулся с инфрой, отложив это на потом — школа.
— Ты была права. — Когда Седьков исчез в душе, Ана заговорила первой.
— А то. Слушай, а ты на него что, залипла?
— Не в том смысле, в котором думаешь. Просто посмотрела поближе.
— И?
— Он же нормальный. Такой же человек, как все. Просто свалилось на него… как-то это неправильно.
— Началось… Мать! На жалости далеко не уедешь! Тормози, э!
— Да знаю! И не жалею я его. Просто пока давай и правда вместо мотелей сюда какое-то время поездим. Ты это хорошо придумала.
— Давай. Хе. И это, я тебя знаю, — Мартинес многозначительно постучала по руке подруги ногтем.