Старуха 4
Шрифт:
— Со стороны Швеции мне нужно лишь ваше разрешение на строительство и, пожалуй, рекомендация руководству ASEA генераторы для электростанции побыстрее изготовить. А все остальное… я готова вложиться в эту электростанцию потому, что по расчетам моих финансистов все затраты на строительство окупятся увеличением прибыли металлургического завода, причем полностью окупятся уже через пару лет. А после этого останется лишь чистая прибыль.
— Я слышал, что вы всегда печетесь о прибылях, и очень хорошо умеете их прогнозировать. Однако в нынешние неспокойные времена…
— Но вы
— Немцы оккупировали Данию за сутки…
— А с Норвегией уже почти два месяца возятся. И как раз с Норвегией они свои зубы обломали.
— Частично…
— Просто руководители фюльке Нурланд, Тромс и Финнмарк успели обратиться к нам за помощью, и, хотя они обратились уже после начала войны, СССР смог помочь им избежать немецкой оккупации. А если бы Хокон принял наше предложение немного раньше…
— То есть вы оккупировали три норвежских фюльке и называете это защитой от оккупации? И теперь, как я понимаю, вы хотите и мне предложить…
— Вовсе нет. Вы в любой момент можете послать своих наблюдателей на север Норвегии, и они вам сами расскажут, какая там советская оккупация. Нет там никакой оккупации, просто в нескольких местах стоят советские гарнизоны, которые в случае необходимости не пропустят на эти земли германские войска. Немцы это знают и вообще туда не суются. Но Норвегия — это небольшая и слабенькая страна, а Швеция — все же индустриальное и довольно сильное государство. Вот чего у вас не хватает, так это современной авиации — и я, особо хочу подчеркнуть, лично я, Вера Синицкая, а не правительство СССР — хочу предложить вам взять у меня в аренду самые современные самолеты. Немного, я могу предложить примерно три полка истребителей. Но три таких же полка не просто отразили англо-французский надет на Баку, а уничтожили всю вражескую авиацию в воздухе. Примерно за полчаса уничтожили.
— Вы хотите сдать самолеты в аренду вместе с летчиками? А я думал, что в СССР крепостное право отменили…
— Нет, с летчиками я самолеты не предлагаю. Но советские летчики — по отдельному договору, и на этот раз все же договору с советским правительством — довольно быстро обучат летчиков уже шведских. Очень недорого обучат.
— Фру Вера, если бы я не знал, что в СССР у людей нет собственных самолетов…
— А у меня они есть.
— Но в СССР частная собственность вообще запрещена, по закону запрещена.
— Но вот личная разрешена, и эти самолеты принадлежат лично мне. Вы правы насчет частной собственности, но вы же знаете, что здесь, в Швеции, у меня хранятся мои личные деньги, и есть мои личные доли в разных компаниях, например, в одном металлургическом заводе.
— Ну… верно, но самолеты…
— Я из своих средств оплатила постройку новейших самолетов, нескольких сотен самолетов. Но бюрократия… они официально до сих пор не приняты на вооружение, и Красная Армия не может их поэтому купить и вернуть мне потраченные деньги. Мои личные деньги — и пока они не выкупили у меня эти самолеты, они являются моей личной собственностью. И я, в соответствии со всеми советскими законами, имею право ими распоряжаться как захочу. Правительство, правда, может мою собственность изъять — но только в случае войны, а пока войны нет… и я думаю, что если у Швеции внезапно появится мощный истребительный кулак, Германия будет гораздо более осмотрительной в размышлениях, как бы у шведов все отнять.
— И сколько вы хотите за эту аренду?
— Так как самолеты — это очень высокотехнологическая продукция, то за аренду я готова принимать только золото. Но, учитывая тот факт, что я буду рисковать лишь деньгами, а шведские летчики — уже своими жизнями, причем защищая мои же инвестиции, то… за сто двадцать самолетов я хочу получать от Швеции сто двадцать крон золотом в месяц.
— Сто двадцать тысяч?
— Разве я произнесла слово тысяч? Сто двадцать крон.
— И какое золото вас устроит? В Швеции никогда не было собственных золотых монет, если не считать дукатов, которые совсем не шведскими были.
— Вот тут от вас и потребуется проявление монаршей воли: распорядитесь отчеканить золотые монеты номиналом в сто двадцать крон и этими монетами со мной и расплачивайтесь. Только уговор такой будет: вы чеканите по одной монетке в месяц… по две, одну мне, одну вам… на память.
— И зачем так усложнять?
— А вы представьте, сколько после того, как война в Европе закончится, коллекционеры будут готовы платить на такую уникальную монету. Думаю, десятки тысяч, и даже не крон, а долларов или фунтов!
— Я почти забыл, что вы всегда очень хорошо считаете будущие прибыли. Когда вы сможете поставить нам ваши самолеты?
— Первый полк, сорок машин, может оказаться в Стокгольме уже в понедельник. Но чуть не забыла: самолеты будут с вооружением, но боеприпасы вам придется отдельно покупать. Впрочем, много их не потребуется, сам факт их наличия пыл немецких вояк охладит более чем сильно: полк, теряющий одну машину на двадцать уничтоженных вражеских…
— Но ведь у вас в Баку были не простые летчики, а, как говорят, из войск КГБ.
— Вы думаете, что для КГБ летчиков рожали специальные женщина или даже богини? Да там две трети вообще были крестьянскими детьми, чьи родители даже читать не умели! У Марты Густафссон в авиакомпании работают простые шведы, управляющие тоже советскими самолетами. И за четыре года у нее не было ни одной аварии — а в СССР две машины все же разбились. Так что шведские летчики ничем не хуже советских, а если им дать лучшие в мире самолеты…
— У вас есть особые пожелания о том, что изображать на монетах?
— А кому может быть интересно мое мнение? В Швеции король один, и он сам принимает решения. Советуясь при этом исключительно со шведами…
— До понедельника я не успею отчеканить нужные монеты.
— Должны будете, я могу и месяц потерпеть.
— Тогда договорились. Вас не затруднит немного подождать? Я бы хотел сделать совместную фотографию на память… о сегодняшнем разговоре. Насколько я помню, вы ненавидите бюрократию и нам достаточно устной договоренности — но что-то на память хотелось бы сохранить. Что-то такое, что можно будет взять в руки и вспомнить этот день…