Старуха с лорнетом

Тарутин Олег Аркадьевич

Митрохин и сам бы с удовольствием побежал любоваться знаменитостью, но, прыгнув свои обязательные метр пятьдесят пять, свободное время до следующей высоты он протратил, наблюдая финал женской стометровки, в котором бежала Ирочка Стебликова. Ирочка птицей пролетела дистанцию, красиво упала на ленточку грудью, вылетела на вираж. Первое место.

– Молодец, старуха!
– заорал Валера.- Иди, я тебя прижму к сердцу! Два первых места-в кармане! (Он имел в виду и грядущую Димину победу.)

Ирина послушно направилась к прыгунам. Ох и хороша была сотрудница: белогривая, черноглазая,

загорелая, в майке с эмблемой "Буревестника". "И как она замуж еще не выскочила?"-вдруг удивился Митрохин. Ирочка, чуть склонив голову, царапала землю шиповкой. Валера кинулся было осуществлять свое намерение, но Стебликова беззлoбно шлепнула его по рукам. Она посмотрела на Митрохина.

– Прыгаешь?

– Он у нас молоток!
– заорал Валера.- Он свое дело сделал. Может, и еще возьмет, а потом уж мы с Димулей!

"Мы с Димулей..."-неприязненно подумал Митрохин, и вдруг ему захотелось обязательно взять и следующую высоту, и следующую тоже. При Ирине взять.

– Прыгает Митрохин, "Проммаш",-вызвала судья Шурочка.

Митрохин, прыгавший "ножницами"-самым примитивным способом, пошел направо, потоптался, разбежался и перемахнул через планку. Все же он был рослым мужиком.

– Есть!
– сказала Шурочка, ставя крестик в протоколе.- Прыгает Сейфулаев!

– С запасом!-заорал Митрохину Валера.-Во запас!-показал он руками полметра.-Ну ты, Боб, даешь-"ножницами" и такой запас!

– А ты как прыгаешь?
– поинтересовался Борис.- Каким стилем?

– Я-то перекидным,-важно пояснил Валера.-Экономный стиль. Или уж фосбери-флоп, это спиной. Видел? Вот Гривосвятов так прыгает,- мотнул Валера подбородком в сторону противоположного сектора.-Видишь, поролона ему в яму наволокли? А ты, Боб, продолжай "ножницами". Ты только в толчок попади и сто шестьдесят пять в кармане!

– Ой, мальчики!-спохватилась Ирина.-Вы тут прыгайте, а я побегу посмотрю, как Игорек работает. (Ирочка коротко знала почти всех ведущих легкоатлетов города.) А то он говорит, что не в форме сегодня.- И Стебликова на своих красивых и легких ногах побежала к гривосвятовскому сектору.

Объявили следующую высоту. Претендовало на нее всего-то человек с десяток.

– Начнем, что ли, Миша?
– обратился к Лурье Валера. Тот кивнул. Они начали солидно и неспешно раздеваться.- Дима! Пора-а!
– проорал Сергееву Валера.

– Прыгает Орехов, "Проммаш"!

Валера, заранее разметивший разбег, подошел к своей ближней отметке, обновил черту, потом пошел к дальней отметке. Он попрыгал столбиком, кругообразно помахал руками, сосредоточился, сказал: "Ы-ых",-и побежал. Митрохин уставился на Валеру, мысленно повторяя каждое его движение. Вот Валера у ближней отметки: раз шаг, два шаг, три, четыре, пять... Взмах прямой ногой, Валера взлетел над планкой, на миг как бы оседлал ее, лежа с одной прямой ногой и полусогнутой другой, потом резким толчком как бы выстрелил ее вверх, провернулся вокруг планки и упал на спину в яму.

– Есть! Прыгает Лурье, приготовиться Сергееву!

Лурье проделал примерно то же самое, что и Валера, и тоже: "Есть!" Примчался выкликнутый

дважды Сергеев. Не раздеваясь даже, он подошел к своей отметке, наклонился, выпрямился, побежал.

– Есть! Прыгает Мусиков, "Твердые сплавы"!-Звякнула планка.

– Нет! Митрохин, "Проммаш"!
– крикнула Шурочка.

Борис, решившись вдруг, направился не к своему правому углу сектора, где уже топтался чернявый Сейфулаев, тоже прыгавший "ножницами", а к левому, к дальней Балериной отметке.

– Ты что, Боб?
– заорал Валера.- Куда тебя понесло?

– Попробую,- сказал Митрохин.

– Не выйдет же! А-а...-махнул рукой Валера,-валяй. Сто шестьдесят - в кармане.

Митрохин попрыгал, как давеча Валера, ы-ыхнул так же и побежал. Вот она, ближняя отметка: раз... два... гять! Митрохин вымахнул прямой ногой, взлетел над планкой и опомнился, только почувствовав спиной опилки ямы.

– Есть! Прыгает Сейфулаев!

– Молоток!-возрадовался Валера.-И опять запас! А еще говоришь, не прыгал! А техника-то, техника!-кричал он. Все же Валера-из-месткома был истым общественником.

Трое отсеялись на этой высоте, в том числе и Сейфулаев. А ведь почти взял с третьей попытки.

– Метр семьдесят. Орехов-есть!... Лурье-есть... Сергеев - есть!... Митрохин! Разбег. Пять шагов. Мах. Рывок... Есть!

– Запас!
– выдергивая Бориса из ямы, восторгался Валера.- Во!
– И опять показывал руками полметра. Чемпион Сергеев посмотрел на Митрохина с интересом.

– ...Безгубов, третья попытка - нет!... Веселовский, "Севкабель", нет!..

На высоте метр восемьдесят их осталось трое: Сергеев, Лурье и Митрохин. Валера растянул какую-то связку и, дважды сбив планку, от третьей попытки отказался. Он, впрочем, ничуть и не огорчился, а, прихрамывая, мотался по сектору, со всей высвободившейся энергией болея теперь за Митрохина.

– Сергеев-есть!.. Митрохин-есть!.. Лурье!..

– Ну, Боб, ну, Боб! Ну слов же нет! А запас-то, запас! Ага, и Мишку в снос! (Лурье сошел, исчерпав третью попытку.) Вот так "Вибратор"! Два первых места-наши! Бoб! Да ты никак ошалел: метр восемьдесят пять!

"Действительно, ошалел..." - в растерянности думал Митрохин, глядя, как двое помощников судьи устанавливают планку на этой, невероятной для него, высоте.

Соревнования по остальным видам уже закончились, и участники, превратившиеся в зрителей, толпились теперь в двух прыжковых секторах: в том, где прыгали они с Сергеевым, и в том, где индивидуально тренировался Игорь Гривосвятов. Но в их секторе народу теперь, пожалуй, было побольше.

– Метр восемьдесят пять. Сергеев! Первая попытка! Разбег, толчокесть! (Ну еще бы!)

– Митрохин! Первая попытка!

Те же отметки, те же шаги, тот же вымах, тот же переворот... Есть! (Из ямы еще, на спине лежа, понятно, что- есть! По единому общему воплю понятно.) И тот же запас, судя по восторженно разведенным рукам Валеры.

– Вот где таланты-то скрывались!
– громко сказал подошедший представитель спорткомитета.- Что ж вы, Орехов, его на межведомственные соревнования не заявили?
– неприязненно обратился он к Валере.