Старый дом
Шрифт:
Так что последние сомнения исчезли…
– Ну и с чего тут мучиться, чего переживать? – спросит любой нормальный человек. – Выпала такая уникальная удача, так лови ее за хвост…
Но здесь мы возразить не можем, а можем только пересказать ту бурю мыслей, которая бушевала в Славином мозгу по этому поводу.
А думал он вот о чем.
5
Из ситуации сложившейся видно было выхода три и все они на некоей оценочной линейке располагались между отвратительным и омерзительным.
Первый самый реальный, но и самый невероятный: заклеить
Плюсы – ничего тебя не касается, пусть тут и по ту и по эту сторону двери все будет как будет, я – не я и корова – не моя.
Минусы – могут все-таки на него, Славу, выйти. Те, кто с этой стороны, конечно. Гороха вполне могла заинтересовать та поспешность, с которой Прохоров бежал из старого дома.
И уж точно заинтересует Вадика. Конечно, он идиот и обыграть такого не проблема. Вряд ли он помнит, какие на той стене были обои. Подобрать похожие по тону, Равиля не звать, обойтись своими силами – Марина, Володя и он сам – авось, когда придет проверять причину бегства, Вадик ничего не заметит. Пожмет плечами, сплюнет на пол и уйдет.
А если в момент обхода квартиры ему придет в голову прислониться к стене в ненужном месте?
А если решит, как Слава полчаса назад, простучать стены, интересуясь, что напугало «книжака» (таким странным именем он звал Прохорова)?
А если в момент его возни там за перегородкой вернется хозяин и поинтересуется, что за странная дыра в стене, то есть, стена, вроде есть, но обои другие и все такое… И толкнется в этом месте?
Будет интересная встреча.
Даже чересчур интересная с кровью и жертвами…
Да и кроме всего был в этом варианте гигантский минус: при всем при том, что Слава с возрастом успокоился и любопытство его почти умерло, все-таки пройти мимо такой возможности, завязав себе глаза, он не сможет. Даже если все сделает по первоначальному плану, то есть замажет, заклеит и сбежит, и дальше все пойдет гладко, все равно не успокоится. Будет таскаться сюда, ходить вокруг дома, сердце будет ныть, и чем все это кончится – неизвестно…
Второй вариант – романтический.
Ситуация складывалась так, что вполне можно попробовать в лучших голливудских традициях спасти мир.
В самом деле: за окном, скорее все-таки дореволюционная Москва, чем тридцатые годы. Крой пальто, отличное состояние книжек и ни одной среди них послереволюционной, да и карета вместе с полным отсутствием автомобилей – все это наталкивало на мысль, что на дворе какие-то десятые годы, а отнюдь не тридцатые и даже не двадцатые.
А тогда все просто: уточнить – который точно год на дворе, выяснить, где в это время были Ленин, Сталин и Троцкий и кого-нибудь из них мочкануть.
Прохоров не был безоглядным сторонником большевистской версии теории о роли личности в истории. Он понимал, что движение времени – штука объективная и, если суждено было России влезть в февральско-октябрьское говно, то тут уже ничего не сделаешь. Но вот консистенция, вот количество, вот отравляющая сила этого продукта сильно зависели от исполнителей исторических ролей, и тут можно было как-то попробовать влиять.
Не так, конечно, как в знаменитом рассказе Брэдбери про раздавленную в палеолите бабочку, которая многое изменила в наше время. История все-таки вещь достаточно самостоятельная и упругая, чтобы так мощно реагировать на одно несчастное насекомое, но вот модифицировать персонажей, которые ее свершают – и перемен может быть много и разных.
Правда, неизвестно – к лучшему ли…
Плюсы: приятно жить, ощущая, что ты лично спас несколько десятков миллионов человек.
Минусы: а если на место Сталина придет другой – тот же Троцкий? Может, он вообще все население под расстрел поставит? И тогда, вернувшись из этой комнаты в свою, Слава мог увидеть просто развалины Москвы или услышать на улицах чужую речь – солдат, пришедших занять пустующие территории. То был такой гигантский минус, что плюс рядом с ним смотрелся забытой земляничкой на скошенном колхозном поле.
Да кроме того – это они сейчас известны – Троцкий с Лениным и Сталиным. А кто знает, вдруг там за ними стоит кто-то в тени, кто просто не смог проявить своих талантов, заслоненный более крупными фигурами?
Какой-нибудь Лацис или Дыбенко?
А отойди эта троица в сторону, может такое выползти, что Сталин покажется игривым котенком, а Ленин добродушным псом…
Что тогда?
Да и убивать Прохоров как-то не умел, не приходилось и не стремился никогда. Скорее наоборот, был он, то, что называется, мирным обывателем, даже дрался в своей жизни раза два и оба проиграл.
Можно, конечно, поискать исполнителя для такого действа – за тридцать пять лет работы знакомые завелись самые разные. Но вот представить себе, как он объясняет какому-нибудь «быку», что надо отправиться на сто лет назад и там завалить Ленина, удавалось с трудом. К тому же это вело к значительному расширению знающих о двери, а этого, по мнению Славы, надо было максимально избегать.
Тут, правда, было одно «но», которое всю историю зачеркивало быстро и легко – а что если вся троица в эмиграции, что, скорей всего, так и есть, если на дворе не 1905 или 1917. Все, шардык планам – не в Париж же ехать за ними с «быком» в соседнем, а то и в своем купе…
Хотя есть еще один способ изменить историю.
Без крови и киллеров…
Найти кого-нибудь поумней из того времен. Поумней и повесомей, какого-нибудь Милюкова, например. Прийти к нему, доказать, что Слава из будущего…
Как доказать?
Предъявить телефон.
Понятно, что позвонить он никому не сможет, но вот, скажем, снять фото или даже короткое кино – чем не доказательство. И то и другое в то время уже существовало, но на допотопном уровне, и моментальное воспроизведение, да еще цветное, вполне убедительно должно бы выглядеть. Он достал телефон и щелкнул камерой – на экране появилось изображение комнаты с окном в глубине.
Значит, работает…
А потом что?
А потом, если и когда тот поверит, что Прохоров из будущего, убедить его, что главная опасность не царизм, и даже не эсеры, а никому неизвестные Ленин и компания. Что воевать нужно с ними, а не с Александрой Федоровной и Николаем…
Может, поймет и поверит?
А поскольку был Милюков неглуп, вполне и придумать может, как с Лениным справиться и не пустить его во власть. Предупрежден, значит, вооружен, главное, знать, на каком участке сосредоточить усилия, а они тогда не имели представления, кто придет. Один только жандармский полковник Спиридович понимал, да кто его слушал?