Старый мертвый свет
Шрифт:
— Полночь? — удивился Томаш — надо же, а во сне прошло не больше минуты. — Это ж сколько я продрых… Лады. Только это, у меня по двору уже несколько упырей носятся, так что будьте готовы.
— Будем, — заверил Француз. — У тебя в подъезде как ситуация? У меня уже и кусались, и стреляли, что-то даже горело. Третья мировая, ни дать, ни взять.
— Да тоже не очень. Помнишь того придурка, моего соседа сверху? Гонял еще нас, когда пиво на лавке пили.
— Забудешь такого, — хмыкнул Француз. — Козел, мля, я б ему рога пообломал, если бы в городе встретил…
— Этот козел тебе щас сам запросто
— Не попала? — мигом насторожился жиртрест.
— Нет, не попала.
— А точно? — Француз продолжал мерзко хмуриться. — А то я уже видел на видео, что бывает, если такая тварь в тебя харкнет.
— Иди к черту, не попали в меня, — огрызнулся Томаш. — А если бы попали, то что? Не факт, что я бы заразился, они этим ядом могут оставить ожог, да, но насчет распространения заразы — нужен контакт слюны с кровью, дурья твоя голова.
— Ладно, ладно, — друг примирительно руки. — Устал я просто, горшочек уже не варит. Все, я тогда на боковую, а то после клуба так и не проспался до сих пор.
— Давай, до встречи. Жду вас в шесть.
— Счастливо, держись там.
Томаш вернулся на расправленный диван и решил еще немного полежать — спать уже не хотелось, он и так проспал подозрительно долго, чуть ли не четырнадцать часов. Никогда еще сон не был таким долгим и крепким. Видимо, натерпелся ужасов, и тело решило впрок запастись силами.
Он окинул взглядом свою комнату, обклеенную постерами с любимой футбольной командой и польскими бойцами MMA, а потом поднялся и потопал к матери. Та сидела на кровати и при желтоватом свете стоящей на тумбочке лампы читала какую-то потертую книжку. Хм, она обычно рано ложится.
— Павел сказал, что через него можно купить пистолет. Нам без оружия не обойтись, я видел, как все началось. Без ствола просто никак, мам, сожрут и не подавятся.
— Но как ты выберешься из квартиры, Томек? Они ведь уже в нашем подъезде, я правильно понимаю?
— Да, но пока только один, или одна, не знаю. В любом случае, он или она уже могли смыться отсюда на улицу или засесть в чьей-то квартире — пока я спал, ты ведь ничего не слышала? Нет? Ну, вот, значит, ушли. На оружие все равно придется потратиться. Дай все, что есть у вас с отцом, потому что больше ни на что деньги вам не понадобятся.
— Томек, это не шутки, — вдруг разозлилась мама — на ее щеках выступил румянец, а ноздри при каждом вдохе и выдохе возмущенно подрагивали, что говорило о крайней степени напряжения. — Это не твои дебильные компьютерные игры. Ты не боец и не спортсмен, это не камнями в полицию кидать после матча или толпой накидываться на одного. Я понимаю, что происходят ужасные вещи, но я не позволю тебе собой рисковать! Надо сидеть и ждать, пока все не успокоится! Иначе зачем нам полиция, армия?!
Она забылась и перешла на крик, и бешеный сосед сверху забарабанил по полу, понимая, что внизу кто-то есть, но не зная, как до них добраться. Томаша с досадой чертыхнулся — он-то надеялся убедить мать, что пан Радослав покинул подъезд, чтоб она не волновалась, а потом по-тихому прирезать его или незаметно прокрасться мимо.
Чего ж этой
— Я иду, у меня нет выхода. У нас нет выхода, мама. Так что ты запрешь за мной дверь и будешь сидеть тихо, никакого телевизора, вообще ни шороха. Я вернусь, как только смогу — надеюсь, до темноты, попробую вытащить Наталью, если получится с ней связаться. И я иду не один, так что за меня не бойся. Я тебя разбужу перед выходом, в шесть утра. А сейчас спи давай, и так выглядишь как привидение.
Томаш вернулся в свою комнату и вновь принялся блуждать по новостным порталам и Youtube, набираться полезной информации и заодно воспитывать в себе стойкость к сценам насилия — это сегодня точно пригодится.
С каждым любительским видео и журналистским отчетом его надежды на то, что это недоразумение скоро прекратится, стремительно таяли. Горячо нелюбимая поляками Варшава встала на дыбы, всюду пожары, взрывы, изувеченные тела, в том числе и детские. Укушенные бегут из города вперемешку со здоровыми, прыгают в поезда и автобусы и садятся за руль, где теряют контроль над собой и таранят заправки или в считанные минуты превращают весь вагон в кровавое месиво. Полиция лихорадочно отстреливает зараженных, а ее ряды ежеминутно редеют — зомби слишком много, и уничтожить всех невозможно. Многие легавые теряют надежду, хватают семью и удирают прочь, и сложно осудить их за это.
Войска НАТО тоже оказались неспособны что-либо предпринять. То ли им не дали однозначного приказа, то ли велели отойти на базу в Германии, непонятно, но, в любом случае, не было никаких авиаударов и массированного противостояния тварям, а уж о переброске нового контингента из США и речи быть не могло. Зомби же тем временем шатались по улицам и нападали на всех без разбора — и друг на друга, и на незараженных.
Из злого любопытства Томаш поискал и видео из России. Москва выглядела похлеще польской столицы — как вам твари, гоняющие туристов по Красной Площади на фоне Кремля? Пусть еще Лениным закусят, вот потеха будет! И где ваш вонючий карлик, паршивый убийца? Он-то небось улетел, ублюдок. Такой не пропадет нигде и никогда.
Русские внутренние войска распались — солдаты со страшной скоростью дезертировали, приватизируя оружие и служебный транспорт. Они неслись домой, им не хотелось защищать чужие города и бросать свои семьи на произвол судьбы. Кацапы превратили один из региональных центров в пустыню, но поздно спохватились, выродки, когда весь мир уже скрутило.
Русакам вообще пришлось хуже всех — вся европейская часть уже уничтожена, а Урал, Дальний Восток и Сибирь вот-вот повторят ее судьбу. Правительство эвакуировано, народ, точнее, его остатки, деморализован. Все, в общем, их песенка спета. Непобедимый народ нагнули в два дня, да так, что разогнуться уже не получится. Кто там хвалился на весь мир о своей храбрости и независимости, кто колотил себя в хилую грудь и дышал перегаром? Поделом вам, сволочи.