Старый замок хочет поиграть
Шрифт:
– Да, вариантов не слишком много. А у тебя какие стихии?
– Угадай, – улыбка вновь расцвела на лице виконтессы.
– М-м-м… – Леанора присмотрелась к новой знакомой. – Ты из Имре, у них почти всегда есть магия земли.
Шарли с готовностью кивнула.
– Эмм… вулкан?
Вулканом называли сочетание в одном человеке способностей к стихиям земли и огня.
– Нет, – Шарлотта явно повеселилась такому предположению. – Пламени во мне и искорки нет. Цунами.
«Земля и вода, – поняла Леа. – Да, вполне логично, кстати. И весьма характерно для Имре».
– Отличные способности, – кивнула она. – Особенно если живешь
– Согласна. Но я, слава всем богам, в городе редко бываю. Мы живем в поместье, может, слышала, в паре часов от Вешта – «Натьярские дубы»?
– Я из Тишкольца. Он от Вешта в двух днях пути, а выезжаем мы редко, увы. А поместье – это потрясающе. Я часто бываю у тетушки. У них всегда так весело. Все вверх дном, но зато как-то… радостно, что ли. – «И Дени». Мысль о нем заставила улыбаться как-то особенно нежно. «Скоро увижу его. Интересно, он хоть немного скучал по мне?»
– И тебе нравится? – с пониманием заметила Шарли, опираясь на перила и глядя на почти уже полностью скрывшийся из виду берег.
– Да… пожалуй, – почему-то ужасно смутилась Леа и решила перевести тему разговора. – А у меня – камнепад.
Она всегда немного стеснялась этого названия. Слишком уж неженственным оно казалось.
– О-о, булыжники – оружие свободы? – засмеялась Шарлотта, но совсем не зло. Леа же опешила, прижав руку к крошечной, обшитой кружевом сумочке. – Прости, я просто представила, как ты где-то на улице поднимаешь в воздух целый рой булыжников и показываешь каким-нибудь хулиганам, кто тут самый опасный человек.
В голове Леаноры тут же нарисовалась означенная картинка. Пустой переулок, она, несколько бандитского вида парней, а за ее спиной десятка три булыжников с кулак величиной. Дальше в ее воображении разбойники убегали, а камни сердито летели следом. Девушка засмеялась и поделилась финалом истории. Шарлотта мигом включилась, предложив загонять их на стражу или сразу судье домой. Способы для загона предлагались самые разные.
– Эх, даже жалко, такое мне пока не под силу, – отсмеявшись, вздохнула Леа.
– Ничего, все еще впереди. Мы же едем учиться. До шестнадцати-восемнадцати лет магия только просыпается.
Все обстояло именно так. Конечно, порой появлялись молодые да ранние, но у большинства колдовские способности открывались не раньше семнадцати, когда подросток понемногу становился взрослым. Именно в последующие годы требовалось старательно развивать дар, что зачастую выматывало не меньше, чем физическая работа. Годам к двадцати пяти дар стабилизировался. Поэтому, кстати, ранние браки не поощрялись: до этого возраста непонятно, какой уровень будет у жениха и невесты. Детей предпочитали заводить от магов большей силы.
– А в указе говорилось о детях возрастом от пятнадцати до двадцати четырех лет, – вдруг произнесла Леа. Она не хотела озвучивать эту мысль, однако та сама сорвалась с губ.
– Да, – нахмурилась Шарли, вдруг став как-то старше своих восемнадцати лет. – Мне тоже это показалось странным. А у тебя есть особая магия?
Таковой называли чародейские умения, не связанные со стихиями. Леа хотела было ответить, но тут их позвали в кают-компанию, где столовались капитан с помощником и знатные пассажиры.
Публика оказалась разношерстной. Отец бы, конечно, сказал, что за редким исключением это люди не их круга, но Леанора вдруг почувствовала жгучий интерес ко всему окружающему. Куда они все плывут?
Двоих сидящих рядом молодых людей – Бади и Винса – такое известие порядком огорчило: барышни выглядели старше своего возраста и активно флиртовали с новыми знакомцами. Шарли тоже мило улыбалась, но с долей сдержанности, ясно показывающей повесам, что ловить здесь нечего. Леа скопировала это поведение: новая знакомая явно лучше разбиралась в жизни вообще и людях в частности.
Также на корабле плыли два мага, один на королевской службе, а другой – вольнонаемный. Выглядели оба лет на тридцать, но на самом деле, скорее всего, были постарше. На их фоне молодой человек с русыми пушистыми волосами смотрелся особенно юным. Мелкие черты его узкого бледного лица привлекали внимание каким-то дерзким, тревожным, даже болезненным очарованием, рожденным не от красоты, а от чего-то этакого внутри. Леа только глянула на него и отчего-то сразу испугалась, как случалось с ней при общении с теми, кто дворянами не был, но при этом, по выражению отца, места своего не знал. Выражалось это по-разному – слишком смелый взгляд на дочку барона или, о боги, жену, слишком высокие цены за свою работу или просто неуважение к такому достойному человеку. Во всех этих людях сидело что-то неуловимое, вызывающее, неправильное и непривычное. Разумом Леанора не могла объяснить свои ощущения, ведь этот молодой человек не делал ничего плохого, к тому же был аристократом – баронет Анталь Ференц. Он тоже направлялся на обучение в Окатавскую Магическую Академию.
– Будем учиться вместе, – улыбнулась Шарли и вкратце рассказала о них с Леа, причем так, будто они знакомы тысячу лет.
При этом из дельной информации по факту только имена и цель путешествия. Поразмыслив, Леанора пришла к выводу, что на самом деле задачей этой вежливой, дружелюбной речи было сообщить присутствующим об их статусе, намекнув на защиту семей и короля. Сообразив это, Леа с восхищением уставилась на новую подругу. Та ей подмигнула.
Анталь Ференц из-под немного опущенных век проследил за этими переглядками и кивнул.
– Почту за честь.
– Это очень хорошо, что вы, барышни, – вдруг заговорила купчиха, маора [5] Бако, – собираетесь получить профессию. Неизвестно, как жизнь-то повернется. Я еще замуж не вышла, – она с улыбкой посмотрела на мужа, – а моя семья успела трижды разориться и трижды подняться вновь. Так что пришлось и за прилавком постоять, и товар потаскать, когда на грузчиков деньжат не хватало. Без преувеличения скажу, кабы не мои умения в счетоводстве, неизвестно, как еще сложилось бы.
5
Маора – обращение к замужней женщине, не дворянке.