Стать победителем
Шрифт:
– Так уж и волки… Чудо!
Представив, что и насколько отлично слышалось снаружи пещерки, я покраснел. Давно так стыдно не было, и виной этому было осознание того, что и товарищ прекрасно понимал, насколько страшненькая Шаайла на личико. Наверное, теперь он еле сдерживается от гомерического хохота и подыскивает словечки для более едкого ерничества в мой адрес.
– А где миски? – попытался я перевести разговор на иную тему.
– Эта порция – вся твоя. Мы уже поели.
Тотчас управление над моим телом перехватил проснувшийся голод. Руки заработали, как у робота, заталкивая
Поэтому я не сразу вслушался, что мне там бормочет мой товарищ:
– Эй! Ты спишь во время еды? Или раздувшиеся жевательные мышцы тебе слух перекрывают?
– Мм? – промычал я с набитым ртом. И кое-как выдавил из себя понятные слова: – Извини, задумался.
– Задумался? Странно. Мне казалось, что у тебя в голове вместо мозга только слюна и осталась. В помощь, так сказать, работающему на износ желудку.
На это оскорбление, не переставая жевать, я только укоризненно помотал головой. Мол, как не стыдно издеваться над больным человеком! И товарищ меня понял, потому что начал свои бормотания по второму кругу:
– Кстати, о болезнях. Мне тут с раннего утра деды кое-чего порассказали. По их мнению, Шаайла очень великая колдунья, раз сумела тебя излечить таким способом. На это лишь опытные и зрелые целительницы решаются. Но в то же время она не в силах подправить свою слишком уж гадкую внешность. Утверждали, что это никак не соответствует понятиям силы и совмещающихся гармоний. Что-то тут не так. По их предположениям, наша попутчица, при всей ее силе, остается очень открыта и ранима. То есть любое неосторожное слово может ее убить морально. – Леня заглянул мне в глаза. – Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
– Мм? – Подозрения уже четко у меня в сознании определились, но я хотел это услышать от друга. И он сказал:
– Не вздумай девушку обидеть хоть словом, хоть взглядом! Иначе старики тебя не простят. Они не просто на вашшун молиться готовы, они и на нашу смотрят с трепетом и придыханием и очень переживают, что ты, как великий мастер, отменный воин, можно сказать, уже прославленный ликвидатор зроаков и обладатель щита, можешь презрительно отнестись к доставшемуся тебе благу.
Мне удалось немного приостановиться в поглощении каши, и я смог свободно говорить:
– Лень! Неужели ты думаешь, что при всей моей веселости, бесшабашности и разнузданных нравах я такая сволочь?
– Да я-то в тебе не сомневаюсь, – совершенно серьезно и честно ответил мой товарищ. – Наши ветераны сомневаются.
– Спасибо за предупреждение, и жаль, что мы сейчас уходим. Но если появится возможность, передай дедулям: благо я оценил правильно и ни единым словом девушку не обидел. И дальше не обижу.
После чего поспешно набросился на свой недоеденный завтрак.
Со стороны тропы появился Бароч, а на его оставленный пост поспешил Мирослав, который за время моей беседы с другом подвел к мосту самых огромных в нашем отряде рыцарских коней.
Наш главный строитель подхватил самого громоздкого из коней и потянул на мост со словами:
– Почетное право открыть конную дорогу лежит на мне.
– Ну да, – крикнул ему вслед мой помощник со звучным именем Чарли Эдисон. – Если испытание сорвется, то тебе и отвечать не придется. Ха-ха! Хочешь в полном смысле этого слова свалиться от ответственности?
Ветеран только рассмеялся в ответ, перехватывая узду удобнее и успокаивая нервничающего коня, который опасался пропасти. Тогда мой товарищ спросил о другом:
– А сразу два коня можешь перевести?
– Могу! – без раздумий ответил Бароч. – Но зачем рисковать и лишний раз перенапрягать конструкцию? С одним конем я смогу пройти десять тысяч раз, а вот с двумя – только одну тысячу. А то и пятьсот. Улавливаешь разницу?
– О-о! Да ты прямо как профессор математики подсчеты ведешь! – рассмеялся Леня. – Видимо, по сопромату и по усталости материалов при обучении одни пятерки имел.
Если бы наш главный строитель уже не переходил мостик, наверняка бы уставился на моего помощника с удивлением. Настолько тот много непонятных слов за один раз выдал. Он и так попытался оглянуться на ходу, но не получилось. Зато я постучал вначале ложкой по котелку, а потом сымитировал удары по своей голове – мол, что мелешь? Болтун – находка для шпиона!
На что мой земляк фыркнул и пожаловался:
– А что? Надоело уже быть тупым и отсталым. То дикими горцами прикидывались, то под нищих виноградарей косим. Что толку с моего имени звучного Эдисон? Если я в роли какого-то помощника ошиваюсь. Вот в следующий раз уже точно к имени и звание достойное подберу. Типа академика Оксфордского университета. Звучит-то как, а? Или…
– Или советник президента по вопросам космических исследований! – продолжил я за него. И бросил: – Сразу тебя в местную дурку засадят.
– Ха-ха! Я ведь знаю где, при ком и что можно говорить.
– Ну да, ну да, – фыркал я, глядя, как Бароч переводит уже второго коня. – Слишком уж ты приметный в этом мире со своими шрамами. Маска не жмет?
За последние сутки мэтр клоунады уже так свыкся со своим новым внешним видом, что на свой подарок от патриарха уже и внимания не обращал. Но в любом случае, если присмотреться, маску можно было отличить от натуральной кожи. А уж тем более обладателям щита, вашшунам да и любому опытному физиономисту такой человек в маске сразу бросается в глаза и хорошо запоминается. Ну и подарок этот по большому счету не вечен, в любом случае износится или может быть поврежден в поединке или общей свалке.
Так что мой намек Леонид понял сразу:
– Хочешь и меня щитом наградить за доблесть и отвагу? Ха! Так награждай!
То есть он уже прекрасно понял, какой редкостью является первый щит даже на Ничейных землях, где за ним ведут охоту поисковые партии охотников. Поэтому и бравировал своей готовностью к рискованному эксперименту.
Ну ничего, пусть нам только крыса-пилап попадется!
А тут как раз и дед Мирослав к мосту подтянулся, думая, что мы уже готовы к дальнейшему походу, и желая сказать нам пару напутственных слов: