Стать сильнейшим - 2
Шрифт:
– Да-да, я знаю,– Шаолинь поднялась и неторопливо отправилась в столовую, не забыв вложить между страниц закладку. Спорить с Шизукой-сан себе дороже, тем более, что Кеншин велел во всем слушаться эту даму, мотивировав это тем, что Шизука-сан вырастила трех детей, сына и двух дочерей.
За обедом пришлось съесть все, что ей приготовили. Нет, приготовлено было вкусно, но… много. Когда девушке казалось, что ей впору лопнуть, эта медленная пытка наконец-то закончилась, и она ушла в свою комнату, еле переставляя ноги.
– Госпожа Шаолинь,– молоденькая служанка, Люка или как там ее, тут же подхватила
– Нет, ничего не нужно.
– Если вам что-то понадобится– только позовите! Я буду в комнатке, смежной с вашей.
Шаолинь улеглась на кровать и тихонько вздохнула, обнимая подушку. Кеншина нет дома уже неделю, он снова в Уэко Мундо. Сбежал, подлец… «Развлекается небось со своей арранкаршей,– ревниво думала девушка.– Чтоб его…»
Неделю назад, Уэко Мундо
Прозрачная ночь Уэко Мундо, белый песок, безжизненные барханы безграничной пустыни. Унылое и скучное место, на взгляд Кеншина. Но не на взгляд его обитателей.
С воинственным ревом на него напал какой-то адьюкас. Мужчина уклонился от броска белого пятна, поленившись рассмотреть нападавшего, и одним ударом меча отправил монстрика в небытие. Еще толпа Пустых неслась на него слева. Кеншин вскинул левую руку навстречу стае монстров, формируя серо на кончике указательного пальца. Пустые не успели ни среагировать, ни даже понять, что происходит, просто вот синигами вскинул палец, а в следующее мгновение их уже накрыл широкий синий луч, обращающий в ничто все на своем пути.
Какой-то Пустой проскользнул к нему за спину. Пока Пустой заносил щупальца, Кеншин успел рассмотреть его в отражение меча. Огромный, размером с пятиэтажный дом, с внушительной дырой в груди и шестью щупальцами, растущие по три штуки из каждого плеча. Нижняя половина Пустого также состояла из щупальцев.
– Тебе конец, синигами!– утробно проревел Пустой и ударил. Шипы свистнули, коснулись хаори и разлетелись на мелкие кусочки. Короткий, низкий гул– и от Пустого остались три правых шупальца, заменяющих руку, голова и несколько оборванных нижних щупалец. Все остальное превратилось в фонтан из крови, ошметков плоти и кистей, брызнувший за спину и оросивший песок Уэко Мундо на несколько десятков метров.
Вокруг левой руки Кеншина, вытянутой в сторону, сверкнуло кольцо синих разрядов и пропало.
– Всего лишь жалкий гилеан,– экс-капитан десятого отряда не обратил внимание на исчезающего Пустого. Так всегда, стоит ему появиться здесь, и его атакуют полчища слабых и никчемных Пустых.
Мужчина огляделся по сторонам. Эту долину он знает. К северу от нее находятся горы, в которых обитает Тия со своей фракцией, далеко на восток– дворец Лас Ночес и его обитатель Барраган Луизербан, несколько лет назад ставший арранкаром и приобретший весьма неприятные способности. Кеншину следует держать путь на юг. Неподалеку от Леса Меносов находится долина, в которой обитает его цель.
Тройка Пустых появилась на вершине бархана и, едва завидев его, тут же ретировалась. Карасу не стал их преследовать, на такую мелочь он давно не обращает внимания.
Мужчина стремительно летел в сюмпо, уже чувствуя стремительно приближающуюся реацу своей цели. Губы искривил хищный оскал: теперь этот Вастерлорд никуда от него
Вастерлорд спал, но его охраняла бдительная фракция из десяти адьюкасов довольно высокого уровня, так что как только Кеншин приблизился, его тут же остановили Пустые. Высокий антропоморфный богомол, странноватый гибрид змеи и кошки и внушительных размеров скорпион с почти человеческой головой замерли перед ним.
– Корвус-сама отдыхает, синигами,– произнес скорпион скрипучим высоким голосом.– Не смей его больше тревожить! Когда он пожелает, он тебе ответит.
– Это не тот синигами!– пискляво возразила змея-кошка.– Кто ты такой?
– Ну, раз не тот, думаю, мы можем его убить,– в голосе антропоморфного богомола перекатывалось рычание.
– Убить меня?– хохотнул Кеншин, материализуя и обнажая занпакто.– Ну, попробуйте…
Богомол тут же бросился на него, наполняя реацу свои передние серповидные конечности, а его товарищи прыгнули в разные стороны. Змея-кошка попыталась зайти за спину, а скорпион сформировал на кончике своего жала темно-красное серо.
Кеншин скользнул навстречу боголому, широким выпадом тати отбивая удары серповидных конечностей и с разворота нанося удар ногой в живот, усиливая удар балой. Змея-кошка с низким шипением ударила внушительными когтями длиной с хороший кухонный нож крест-накрест, но ее противник исчез так быстро, что она даже не уловила движение, лишь пинок со спины, слегка толкнувший ее точно под поток алой энергии.
– Твою мать!– выругался скорпион под полный ярости и боли вой змеи-кошки– Пустую накрыло его серо. А потом и сам взвыл от ярости и боли: отвлекшись на результат своих действий, адьюкас упустил рывок слева и лишился своего хвоста, вопя от ярости и боли и брызжа темной кровью из обрубка. Клешни несколько раз клацнули, стремясь поймать мелькающего синигами, и едва не сомкнулись на шее богомола.
– Не мешайся!– рявкнул богомол и оттолкнул скорпиона в сторону, принимая удар тати на свои конечности и по колено зарываясь в песок.
– Да чтоб ты сдох, синигами!– закопченная и злая змея-кошка создала малиновый серо на кончике языка и атаковала Кеншина. Серо разбилось о выставленный данку, а адьюкас распалась наискось от плеча до пояса, сраженная невидимым ударом меча. Но не успела Пустая рухнуть на песок, как ее накрыло ярко-синее серо, сжигая тело и накрывая скорпиона. Скорпион тут же смекнул, что оказался на линии атаки, ругнулся и ответил своим серо, заметно уменьшая урон для себя, любимого, а его товарищ-богомол возник за спиной синигами.
– Сдохни!– крикнул адьюкас, и рубанул серповидной конечностью в шею слева. Каково же было его удивление, когда его удар был остановлен открытой ладонью! Впрочем, удивление длилось лишь секунду: адьюкаса вдруг повлекла вперед и вправо необоримая сила, а его соперник словно по волшебству возник за левым плечом. Тати опустился на спину адьюкаса, разваливая его на две неравные половины.
Две клешни сомкнулись на руке, сжимающей тати, и на шее синигами. Адьюкас торжествующе заорал и с силой сжал клешни. В следующее мгновение он заорал от невыносимой боли: колонна синей реацу ударила в небеса Уэко Мундо, а его конечности оказались самым грубым образом оторваны и сожжены в этом потоке реацу, поднявшим волну ветра.