Стать сильнейшим
Шрифт:
– Вы стали сильнее,– произнес он.– Я почувствовал, что вы следуете сюда, и решил пойти навстречу. Вряд ли мой спутник был бы в восторге от созерцания ваших лиц.
– А ты что, в восторге?– не удержалась Аппачи, с вызовом глядя на капитана и одновременно облизывая пересохшие губы: адьюкас догадывалась, чего может стоить подобная дерзость. Капитан бросил на нее чуть скучающий взгляд с тенью легкого раздражения, как на надоедливую муху. Чувствовалось, что этот синигами прикидывает: прихлопнуть или пусть полетает? Пренебрежение и презрение по отношению ее сил больно ударило
– Лучше бы тебе не нарываться,– Сун-Сун отчетливо вздрогнула, вспоминая, чем обернулась их предыдущая стычка. Короткий взгляд капитана– и анаконда отползла на полметра назад, опуская взгляд.
– Что ты здесь делаешь, капитан десятого отряда и командир отряда специального назначения Готей-13 Кеншин Карасу?– чуть свела брови Тия Харрибэл, стискивая рукоять своего меча.
– Вышел на прогулку,– сверкнул зубами капитан десятого отряда и убрал давление своей реацу.– Не стоит так грозно смотреть на меня, Тия. Я пришел с миром, так сказать. Навещаю старых знакомых.
Харрибэл коротко оглянулась на свою фракцию и слегка кивнула им, подтверждая, что не будет сражаться. Три вздоха облегчения стали ей ответом, меньше всего ее фракции хотелось вступать в заведомо проигрышную схватку.
– Почему ты нас пощадил?– задала она тот вопрос, который терзал ее вот уже десять лет. Тия не хотела умирать, она боялась за себя и за своих девочек, и ее внезапно пощадили. Когда она была на грани смерти, когда она была сломнела, раздавлена и уничтожена морально, когда она полностью осознала свою слабость и никчемность, когда она уже смирилась со смертью, рассеченная на несколько кусков, ей внезапно сохранили жизнь и позволили уйти. Харрибэл вспомнила, как выхаживала ее верная фракция, как они делились своей силой, носили ей пищу и пытались восстановить.
Кеншин Карасу не торопился с ответом, видимо, он и сам не до конца понял всех причин, и теперь тщательно взвешивает каждое свое слово.
– Я мог бы вам сказать вот что: вы не могли сражаться, а я не добиваю беспомощного противника, потерявшего боевой дух,– произнес капитан десятого отряда.– И это правда, но лишь отчасти. На самом деле я увидел их преданность тебе, а так же твое стремление пожертвовать жизнью, но дать им спастись. Когда я высвободил свою реацу, ты ведь поняла, что не сможешь победить?
– Да,– тихий ответ. Тия решила быть с ним полностью откровенной, невольно вспоминая тот миг, когда все ее существо объял дикий, необузданный страх. Страх перед единственным существом, встреченным ею и оказавшимся сильнее ее самой. Не просто сильнее– намного, намного сильнее. Кеншин цепко взглянул на лицо Вастерлорда и вздохнул. Адьюкасы как-то странно смотрели на капитана, с настороженностью и… трепетом?
– Я увидел в вас то, что противоречило моим тогдашним знаниям о Пустых. Я увидел у вас души. Я понял, что вы испытываете те же чувства, что и мы, что Пустые и синигами отличаются, по сути, лишь векторами направленности реацу.
– Чего?– тупо спросила Мила-Роза.
– Ты что,
– Вы обе глупые,– фыркнула Сун-Сун.– У них реацу заряжена положительно, а у нас– отрицательно.
– Заткнись!– окрысились ее подруги.
– Вы все неправы,– остудил их пыл голос капитана.– Потоки реацу не имеют заряда, но имеют направление, что определяет основу для ее использования. У синигами и Пустых два диаметрально противоположных направления движения потоков реацу, отсюда и кардинальные различия между нашими телами и способностями, но наши души практически полностью идентичны.
– То есть, ты оставил нас в живых потому, что понял это?– изумрудные глаза встретились с синими.
– Нет. Я оставил вас в живых потому, что вы не те бездушные монстры и убийцы, какими я вас раньше представлял. Класс Менос Гранде возвращается к своей человеческой сущности, и чем ближе вы к человеческому облику, тем ярче оживает ваша душа. Хотя нет, это тоже ошибочное заключение. Ваша душа сохраняется с самого начала, и становясь Менос Гранде, вы начинаете эволюционировать под действием души, постепенно приобретая сначала животный облик, так как ваши инстинкты диктуют вам облик, наиболее уместный для выживания, а потом, набираясь сил– в Вастерлорда, где уже ваше самосознание определяет ваш облик.
Тия слушала и чувствовала волнение по этому поводу. Почему ее так взволновали слова синигами?
– И… и что будет с нами в конце эволюции?– с замиранием сердца спросила она.
– Я не знаю. Я выстроил эту гипотезу, и ваше появление в Сообществе Душ превратило ее из гипотезы в теорию…
– Как интересно!– веселый и беззаботный голос заставил Кеншина резко обернуться. На вершине бархана стоял и беззаботно скалился Киске Урахара.
– Замечательная теория! И эти дамы, как я понимаю, ее подтверждение,– Киске взглянул на Пустых.– Только я одного не пойму: ты же синигами, Кеншин. Почему ты забиваешь себе голову всей этой ерундой и не делаешь свою работу?
– Тот же вопрос тебе, Киске,– чуть усмехнулся Кеншин.– И ты знаешь, что я тебе отвечу, потому что наши цели одинаковы.
– Да, я знаю,– Урахара окинул Пустых взглядом.– Скажи, а ты можешь объяснить нашу инстинктивную взаимную неприязнь, а? Как ты ее подавил? Ведь для нас, синигами, убивать Пустых так же естественно, как ходить и дышать.
– Поверь, к тебе мы относимся ничуть не лучше,– фыркнула Аппачи.
– А к нему?– Урахара прищурился, кивая на Кеншина.– Вы не чувствуете к нему такой же острой неприязни, я прав? Он кажется вам… более родным, чем я.
Не спросил, а утвердил. Тия чуть заметно нахмурилась, адьюкасы переглянулись. Они не подтвердили и не опровергнули слова ученого ни словами, ни жестами, но они действительно почувствовали родство.
– Ты на что намекаешь?– нахмурился капитан десятого отряда, чувствуя, как засосало у него под ложечкой. Он вспомнил свою технику рукопашного боя и сравнил ее с теми атаками, которые обрушила на него Тия десять лет назад. Они были совершенно идентичными. «Неужели…»– Кеншин оглянулся на Тию.