Стать сильнейшим
Шрифт:
– Почто шпионишь за мной, аспид?
– Чего?– слегка завис Тоусен.– Простите, капитан-сама, это просто недоразумение.
«Как он меня засек?– лихорадочно соображал слепой синигами.– Я двигался почти бесшумно».
– Короче, что ты здесь забыл после отбоя? Двенадцатый час, Канаме-кун. Или же ты следил за мной?
На лбу синигами выступила испарина, Тоусен взмолился всем богам из человеческих религий, которых знал, чтобы капитан Карасу списал капельки пота на душную летнюю ночь.
– Что вы, капитан-сама,– заговорил слепой.– Я… мне стало интересно,
– И ты не ощутил моей реацу? Смешно,– фыркнул капитан и щелкнул пальцами, снимая бакудо.– Проваливай отсюда.
Тоусен тут же исчез, стремясь оказаться подальше от этого монстра. Кеншин слегка усмехнулся и неторопливо двинулся к расположению своего отряда– оставить копии в одном из тайников в кабинете.
Казармы второго отряда встретили Кеншина мертвой тишиной, нарушаемой лишь редкими переругиваниями часовых, и единственным на весь отряд светящимся окном.
– Кеншин?– немало удивилась Шаолинь, поднимая голову от отчетов.– Что ты…
– Последние несколько месяцев ты совсем про нас забыла,– вздохнул капитан десятого отряда.– Проводишь здесь все свое время, лишь изредка заглядываешь домой, и то только на ночь.
– Простите, у меня много рабо… м-м-м?
Серые глаза удивленно распахнулись, в то время как губы начали неуверенно отвечать на неожиданный поцелуй.
– Подождет,– выдохнул ей в губы капитан десятого отряда, проводя ладонями по тонкой талии и завлекая девушку в нежный поцелуй. Плечи Шаолинь опустились, взгляд подернулся дымкой, а узкие ладошки медленно скользнули по накаченным плечам, пальчики сжались, сминая хаори, а губы отвечали на поцелуй.
– Я так соскучился…
Пальцы капитана уже распутали оби девушки, ладони медленно скользнули под теплую ткань, наслаждаясь потрясающим контрастом между нежной гладкой кожей и твердыми мускулами, перекатывающимися под ней. Шаолинь прикрыла глаза, тихонько постанывая от удовольствия и забираясь ладонями под косоде мужчины, лаская твердые, как сталь, мышцы. Девушке нравилось чувствовать их огромную силу, девушке нравилось наслаждаться тем, как эти стальные мышцы расслабляются, нравилось слышать, как сбивается дыхание у любовника.
– Я тоже…– выдохнула крошечная рядом с ним Шаолинь. Как же ее безумно возбуждает осознание того, какая же она маленькая и хрупкая рядом с ним, а эти бережные ласки просто сводят с ума, заставляя жалобно стонать, умоляя о большем.
– Какая же ты милая,– горячее дыхание обожгло тонкую шейку, а чувственные губы коснулись нежной, чувствительной кожи, срывая с губ девушки стон наслаждения. Косоде полетело на пол, лифчик отправился вслед за ним, открывая небольшую красивую грудь с призывно торчащими, темно-вишневыми сосочками.
– Не здесь…– в голосе Шаолинь сплелись мольба и желание.– А-а-а-ах!
– Ты такая чувствительная здесь,– чуть улыбнулся Кеншин, лаская губами ее напрягающуюся грудь, и каждый поцелуй был словно разряд электричества, пронзающий ее горящее от возбуждения, непослушное тело.
– Кеншин…– жалобный стон.– Умоляю… только не соски… а-а-ах!
Разумеется, любовник не прислушивался
– Тише, моя пчелка,– ласковый шепот, от которого сердечко Шаолинь затрепетало.
Дыхание, щекочущее и обжигающее нежную, чувствительную кожу, ласковый поцелуй, накрывший искусанные губки, ладонь, скользнувшая вверх по талии и мягко сжавшая небольшой нежный холмик, пальцы, ласкающие твердую, слишком чувствительную бусинку соска. Лейтенант второго отряда, командир подразделения ликвидации, глава клана Фонг полностью отдалась во власть этих ласковых рук и чувственных губ.
– Пожалуйста…– взмолилась она.– Я больше не могу терпеть…
– Потерпи, пчелка, скоро…– многообещающий шепот.
Шаолинь вздрагивала в руках любовника, сопровождая каждое движение, каждый поцелуй сладкими стонами. Она не заметила, когда осталась полностью обнаженной, наслаждаясь ласковыми поцелуями, которыми Кеншин покрывал ее крепкий животик. Постепенно губы спускались ниже, к гладко выбритому лобку, теплые шершавые ладони скользнули по внутренним сторонам бедер, раздвигая ножки девушки. Шаолинь немного удивилась: Кеншин довольно редко позволял себе такие ласки, но скоро удивление оказалось смыто волной наслаждения.
– Такая мокренькая,– усмехнулся Кеншин, откровенно любуясь промежностью Шаолинь.– Маленькая развратница, как же сильно ты меня хочешь, а?
Шаолинь не успела ответить, когда все ее тело пронзила волна удовольствия. Девушка лишь закричала, изгибаясь дугой и насаживаясь сильнее на пальцы, проникшие внутрь, в то время как язык мужчины вычерчивал замысловатые фигуры на ее складочках и темной набухшей горошинке, вознося девушку к райским вратам.
Доведенная до предела ласками и длительным воздержанием, Шаолинь не могла продержаться дольше нескольких секунд в умелых руках своего мужчины и пронзительно закричала, неосознанно прижимая его лицо к своей промежности и содрогаясь в ярком оргазме. Ей казалось, будто мир вспыхнул и разбился на тысячи осколков чистого наслаждения, нахлынувшего волной на измученное сладкой пыткой сознание.
– Кеншин…– шептали ее губы.– Люблю… тебя…
– Я тебя тоже люблю, моя милая пчелка,– лицо мужчины нависло над ней, любуясь выражением лица. Несколько секунд– и Шаолинь растворилась в нежном поцелуе, обвивая дрожащими руками мускулистую шею и чуть вздрагивая, когда ее соски царапнули обнаженную грудь любовника, порождая тихий стон в губы мужчины. Кеншин прижал к себе ее обмякшее тело так нежно и бережно, что сердечко Шаолинь затрепетало, переполняясь нежностью и любовью. Поначалу ей не нравилось быть одной из многих, но ради таких ночей, когда ее любимый мужчина дарит свою любовь только ей, право, стоит потерпеть. Она не знает, как у него получается любить всех их, и задаваться этим вопросом глупо, гораздо приятнее наслаждаться его любовью и дарить свою любовь в ответ.