Стать собой
Шрифт:
— Прости родная, — подойдя, отец обнял меня, — ты всё знаешь: и как мы с мамой оказались в этом мире, и то, что там где мы родились и жили, осталась наша старшая дочь, и то, почему меня так безудержно тянет в небо. Ты знаешь обычаи нашего мира и даже несколько языков, но пока не можешь этого вспомнить. Мы с мамой каждый вечер обо всём этом рассказывали, учили тебя, а потом ночью ставили блок на память, и утром ты уже ничего не помнила. Я знаю, это жестоко, но так было нужно, чтобы ты не чувствовала себя чужой в этом мире и жила счастливо. Когда придёт время, блоки спадут, и всё вспомнится само собой, поверь. А пока слушайся во всём Светлейшую,
— Хочу остаться здесь, с вами, — чуть слышно прошептала я.
— Знаю, милая, но ты должна быть там, — твёрдо сказал отец. — Мы не хотели сегодня тебя отпускать в небо, зная, что может произойти, но от судьбы видно, не уйдёшь. Ты решила сделать всё по своему, пойти этим путём, значит, так тому и быть. Теперь иди только вперёд и не оборачивайся назад. А за нас не переживай: здесь мы в безопасности. Главное, себя береги.
Отец всё говорил, а я стояла, уткнувшись ему в грудь, и плакала, но так, чтобы он не услышал, понимая, что возможно сейчас, последний раз в жизни слышу его голос, чувствую его крепкие объятия, в которых ощущала себя защищённой от всех напастей. Но родительское сердце не обманешь. Он отстранил меня от себя и осторожно приподнял голову за подбородок.
— Ну, что ты, маленькая моя, не плачь. Всё будет хорошо: так мама сказала, а она никогда не ошибается. Теперь ты вернёшься туда, где должна была жить все эти годы: в мир магии и чудес. Где твоя кровь, твоя сила, наконец, проснётся, и ты станешь самой собой.
Отец искренне улыбался. Казалось, он действительно был рад происходящему, верил, что всё будет хорошо, и я, невольно, заулыбалась вместе с ним.
— Так и знала: стоило отлучиться ненадолго, а здесь уже слёзы, — проворчала, появившаяся из неоткуда, Даркария. — Время вышло. Вам, лорд, пора обратно, а нам ещё нужно найти здесь место, где откроется разрыв в межпространственной материи, так что прощайтесь.
Уже через двадцать минут я стояла и смотрела, как дельталёт становился точкой у горизонта. Сердце сжималось от мысли, что всё это, я вижу в последний раз. Что ждёт там, в другом мире, неизвестно, а здесь всё такое близкое, родное, с которым совершенно не хотелось расставаться.
Я перевела взгляд на девушку, которая вот уже пять минут крутилась на месте, с раскинутыми в стороны руками, и на её мрачнеющее с каждой минутой лицо. Снова накатила грусть и тут же вспомнились наши с отцом разговоры. Он всегда меня учил, что нужно стараться находить положительное в любой ситуации: «Даже если сломаешь палец, скажи богам спасибо за то, что не руку, а если сломаешь руку, скажи спасибо, что не шею». Тяжело конечно это всё переводить на реальную жизнь, но попробовать нужно, тем более выбора всё равно нет. Придётся отдаться на милость судьбе и постараться найти во всём происходящем позитив.
Пока я размышляла и философствовала, Даркария стала бегать от одного края дороги к другому — зигзагами. Она, то хваталась за голову, то опять крутилась на месте. Что-то явно шло не так. Уже начинало темнеть, а её забеги, похоже, пока не приносили положительных результатов.
Найдя себе старый пенёк у дороги и сев, я спокойно наблюдала за её метаниями, в душе надеясь, что у неё ничего не получится, тогда можно со спокойной совестью отправляться домой к родителям. Стала прокручивать эту мысль, раз за разом, и чем больше проходило времени, тем сильнее надежда начинала крепнуть. Словно почувствовав с моей стороны такую подлянку, богиня обернулась и в одно мгновение оказалась рядом.
— Мало того, что я из-за тебя в этом мире уже в третий раз и теряю свои силы, — прошипела она, — так ты вдобавок радуешься тому, что у меня не получается определить место разрыва!
— Ну, если вы, не спрашивая моего мнения, решили отправить меня в другой мир, это ещё не значит, что я буду мычать и блеять по указке, — не скрывая раздражения в голосе, ответила ей.
— О, если бы ты не нужна была моей сестре, — переходя на крик, выдала богиня, — вместо тебя, на этом месте, уже давно бы лежала горстка пепла.
— Если бы я не нужна была вашей сестре, — ответила ей в тон, теряя терпение и страх, — вас здесь не было бы, а я не стояла на этом месте и не мечтала, чтобы вы испарились.
Когда Даркария посмотрела на меня, её глаза вспыхнули такой яростью, что казалось, она приведёт сейчас в действие свою угрозу. Моё сердце ушло в пятки и возвращаться, похоже, не собиралось. Я прикусила язык, кляня себя за несдержанность, а в памяти всплыла фраза: «Язык мой — враг мой». Это было точно про меня. Глаза, почему то закрываться не хотели, чтобы не видеть предстоящей расправы, но шла секунда, другая, а ничего не происходило. Богиня, посверлив меня взглядом, отвернулась.
Мне вдруг стало стыдно, за своё поведение и захотелось извиниться. Я даже открыла рот для этого, но язык шевелиться отказался. Похоже, кое-кто разозлился не на шутку, но так как избавиться от меня нельзя, Даркария обезвредила причину своего раздражения — мой язык. И ведь сама предупреждала, что её лучше не злить, но кто же знал, что она так бурно отреагирует на констатацию фактов. Сегодня точно был не мой день.
Я хлопала глазами, стараясь произнести хоть слово, но толку было ноль. Паника, уже в который раз начала мне сигналить, требуя свободы. Как же я дальше жить буду, а вдруг это навсегда?
Девушка, в это время, уже не обращая на меня никакого внимания, вновь принялась за поиски, но метаний больше не было, словно, выплеснув всё своё раздражение, она успокоилась и сосредоточилась.
Минут через пятнадцать, я услышала её радостное восклицание.
— Наконец-то, Рьяна, иди скорее сюда. У нас в запасе есть всего лишь пара минут. Я уже начала волноваться, что застряла здесь с тобой надолго, — весело щебетала она, когда я подошла, — но у меня всё получилось. Так, а теперь, слушай меня внимательно. Когда увидишь мерцание в воздухе, произнесёшь, следом за мной, слова переноса. Главное — повторяй громко и чётко. Если что-то напутаешь, застрянем здесь ещё на месяц, ведь разрыв теперь открывается раз в месяц: в полнолуние, на стыке дня и ночи, а мой резерв, итак на исходе. Не подставляй меня и своих родителей, не вздумай напутать что-то специально, тем самым ты поставишь клеймо позора на свой род. Всё поняла?
Я отрицательно покрутила головой. Всю весёлость Даркарии словно рукой сняло. Видно было, что она вновь стала закипать.
— И что же тебе не ясно? — сверкнув глазами, спросила она.
Ничего лучше не придумав, я начала открывать и закрывать рот, при этом тыкая в себя пальцем и мотая головой. Вначале, на её лице отразилось непонимание, а потом я подумала: «Как же ей объяснить, что не могу говорить: язык не двигается». И она, будто услышав мои мысли, тут же хлопнула себя по лбу.
— Твою же дивизию! — вцепившись себе в волосы, ругнулась она.