Статьи и речи об Украине (сборник)
Шрифт:
Борьба этих двух лагерей составляет ось всей современной жизни, она наполняет все содержание нынешней внутренней и внешней политики деятелен старого и нового мира.
Эстляндия и Литва, Украина и Крым, Туркестан и Сибирь, Польша и Кавказ, наконец, сама Россия, — не самоцели, а лишь арена борьбы, смертельной борьбы двух сил: империализма, стремящегося укрепить ярмо рабства, и социализма, борющегося за освобождение от рабства.
Сила империализма — в темноте народных масс, обогащающих своих хозяев и кующих себе цепи угнетения. Но темнота масс — вещь преходящая, имеющая тенденцию неизбежно улетучиться с течением времени, с ростом недовольства масс, с распространением революционного движения. Капиталы империалистов…. но кому не известно, что капиталы бессильны перед неизбежным? Именно поэтому господство империализма не долговечно, не прочно.
Слабость империализма — в его бессилии ликвидировать войну без катастрофы, без усиления массовой безработицы, без нового ограбления своих же собственных рабочих и крестьян, без новых захватов чужих земель. Вопрос не в окончании войны и даже не в победе над Германией, а в том, на кого возложить миллиарды расходов но войне. Россия вышла из империалистской войны обновленной, потому что ока ликвидировала войну за счет империалистов, внутренних и внешних, она возложила расходы но войне на ее прямых виновников, экспроприировав этих последних. Империалисты не могут так поступать, они не могут экспроприировать себя самих, иначе они не были бы империалистами. Чтобы ликвидировать войну по-империалистски, они «вынуждены» обречь рабочих на голод (массовая безработица на почве закрытия «невыгодных» предприятий, новые косвенные налоги и бешеный рост цен на продукты), они «вынуждены» ограбить Германию, Австро-Венгрию, Румынию, Болгарию, Украину, Кавказ, Туркестан, Сибирь.
Нужно ли говорить, что все это расширяет базу революции, расшатывает основы империализма и ускоряет неизбежную катастрофу?
Три месяца назад империализм, упоенный победой, бряцал оружием, грозя наводнить Россию полчищами своей армии. Советская Россия, «убогая», «дикая», — разве она устоит против «дисциплинированной» армии англо-французов, сломивших «даже» германцев с их прославленной техникой? Так думали «ни. Но они упустили из виду «мелочь», они не учли, что мир, хотя бы и «похабный», неизбежно подорвет «дисциплину» армии, подымет ее против новой войны, а безработица и дороговизна жизни неизбежно усилят революционное движение рабочих против своих империалистов.
И что же? «Дисциплинированная» армия оказалась непригодной для интервенции: она заболела неизбежной болезнью, разложением. Хваленый «гражданский мир» и «порядок» превратились в свою противоположность, в гражданскую войну.
Наскоро испеченные буржуазные «правительства» на окраинах России оказались мыльными пузырями, непригодными для прикрытия интервенции, преследующей цели, конечно (конечно!), «гуманности» и «цивилизации». Что же касается Советской России, то ее не только не закидали шапками, но даже сочли нужным отступить немножечко, пригласив ее на «совещание» на Принцевы острова. Ибо успехи Красной армии, появление новых национальных советских республик, заражающих духом революции соседние страны, рост революции на Западе и появление рабоче-солдатских советов в странах Антанты не могли на действовать более, чем убедительно. Более того. Дело дошло даже до того, что «непримиримый» Клемансо, вчера еще отказывавший в паспортах на Бернскую конференцию и готовившийся проглотить «анархическую» Россию, теперь, несколько помятый революцией, не отказывается воспользоваться услугами честного «марксистского» маклера, старика Каутского, посылая его в Россию для переговоров… то, бишь, для «исследования».
Не правда ли:
«Где же девалася речь высокая. Сила гордая, доблесть царская?..»Вся эта перемена произошла за каких-нибудь три месяца.
Мы имеем все основания утверждать, что дальнейшее развитие пойдет в том же направлении, ибо нужно признать, что в переживаемый ныне момент «бурь и невзгод» Россия — единственная страна, где общественно-хозяйственная жизнь протекает «нормально», без забастовок и враждебных правительству демонстраций, а советское правительство — самое прочное из всех существующих ныне в Европе правительств, причем сила и вес Советской России как внутри, так и вне, растут изо дня в день в прямом соответствии с падением силы и веса империалистических правительств…
На два непримиримых лагеря раскололся мир: лагерь империализма и лагерь социализма. Издыхающий империализм хватается за последнее средство, за «Лигу наций», стараясь спасти положение путем сплочения в единый союз грабителей всех стран. Но тщетны его усилия, ибо обстановка и время работают против него, за социализм. Волны социалистической революции неудержимо растут, осаждая твердыни империализма. Их рокот отдается в странах угнетенного Востока. Почва под ногами империализма загорается. Империализм обречен на неминуемую гибель.
«Известия ВЦИК» № 41,
22 февраля 1919 г.
РЕЗЕРВЫ ИМПЕРИАЛИЗМА
Война империализма и социализма продолжается. Национальный «либерализм» и «покровительство» «малым» народностям, «миролюбие» Антанты и «отказ» от интервенций, требование «разоружения» и «готовность» к переговорам, «заботы» о «русском народе» и «желание» «помочь» ему всеми «доступными средствами», — все это и многое подобное лишь ширма, прикрывающая усиленный подвоз танков и боевых припасов врагам социализма, обычная дипломатическая махинация, призванная скрыть от света «искания» новых, «приемлемых» для «общественного мнения» форм удушения социализма, «малых народностей», колоний, полуколоний.
Месяца четыре назад союзный империализм, победивший своих австро-германских соперников, поставил вопрос резко и определенно о вооруженном вмешательстве (интервенции!) в «русские дела». Никаких переговоров с «анархической» Россией! Перебросить часть «освободившихся» войск на территорию России, влить их в белогвардейские части Скоропадских и Красновых, Деникиных и Бичераховых, Колчаков и Чайковских и сжать в «железное кольцо» очаг революции, Советскую Россию, таков был план империалистов. Но план этот разбился о волны революции. Рабочие Европы, охваченные революционным движением, открыли яростную кампанию против вооруженного вмешательства. «Освободившиеся войска» оказались явно непригодными для вооруженной борьбы с революцией. Более того, соприкасаясь с восставшими рабочими, они сами «заразились» большевизмом. Взятке советскими войсками Херсона и Николаева, где войска Антанты отказались от войны с рабочими, особенно красноречиво свидетельствует об этом. Что же касается предполагаемого «железного кольта», то оно не только не оказалось «смертельным», но получило еще ряд трещин. План прямой, неприкрытой интервенции оказался, таким образом, явно «нецелесообразным». Этим собственно и объясняются последние заявления Ллойд-Джорджа и Вильсона о «допустимости» переговоров с большевиками и «невмешательстве» во внутренние дела России, отправка в Россию Бернской комиссии и, наконец, проектируемое приглашение (повторное!) всех «фактических» правительств в России на «мирную» конференцию.
Но отказ от неприкрытой интервенции диктовался не только этим обстоятельством. Он объясняется еще тем, что в ходе борьбы наметилась новая комбинация, новая, прикрытая форма вооруженного вмешательства, правда, более сложная, чем открытое вмешательство, но зато более «удобная» для «цивилизованной» и «гуманной» Антанты. Мы имеем в виду наскоро сколоченный империализмом союз буржуазных правительств Румынии, Галиции, Полыни, Германии, Финляндии против Советской России. Правда, эти правительства вчера еще грызли друг другу горло из-за «национальных» интересов и национальной «свободы», правда, об «отечественной войне» Румынии с Галицией, Галиции с Польшей, Польши с Германией вчера еще кричали со всех крыш. Но что значит «отечество» в сравнении с денежным мешком Антанты, приказавшей прекратить «междоусобную войну». Антанта приказала составить единый фронт против Советской России, — могли ли они, наймиты империализма, не выстроиться «во фронт». Даже германское правительство, оплеванное и затоптанное Антантой в грязь, даже оно. потеряв элементарное чувство собственного достоинства, вымолило себе право на участие в крестовом походе против социализма в интересах… той же Антанты! Разве не ясно, что Антанта имеет все основания потирать руки, разглагольствуя о «невмешательстве» в русские дела и о «мирных» переговорах с большевиками: к чему «опасная» для империализма открытая интервенция, требующая к тому же больших жертв, раз есть возможность организовать прикрытую национальным флагом и «совершенно безопасную» интервенцию за чужой счет, за счет «малых» народностей? Война Румынии и Галиции, Польши и Германии с Россией? Но это ведь война за «национальное существование», за «охрану восточной границы», против большевистского «империализма», война, ведомая «самими» румынами и галичанами, поляками и германцами, — при чем же тут Антанта? Правда, последняя снабжает их деньгами и вооружением, но это ведь простая финансовая операция, освященная международным правом «цивилизованного» мира. Разве не ясно, что Антанта чиста как голубь, что она «против» интервенции…
Так империализм от политики бряцания оружием, политики открытой интервенции, Вынужден перейти к политике замаскированной интервенции, к политике втягивания в борьбу с социализмом малых и больших зависимых национальностей.
Политика открытой интервенции потерпела поражение ввиду роста революционного движения в Европе, ввиду сочувствия рабочих всех стран к Советской России. Она, эта политика, была целиком использована революционным социализмом для разоблачения империализма.
Нет сомнения, что политика апелляции к последним резервам, к так называемым «малым» народностям, политика втягивания этих последних в войну с социализмом, кончится, в конце-концов, таким же поражением. Нс только потому, что растущая революция на Западе подтачивает, несмотря ни на что, основы империализма, и не только потому, — что в недрах самих же «малых» народностей неуклонно нарастает революционное движение, но и потому, что соприкосновение «вооруженных сил» этих народностей с революционными рабочими России неминуемо «заразит» их бациллой большевизма. Социализм использует все возможности для того, чтобы раскрыть глаза рабочим и крестьянам этих народностей насчет грабительского характера «отеческих забот» империализма.