Статьи из Арабесок, Гоголь Николай Васильевич

Статьи из "Арабесок"

на обложку

Гоголь Николай Васильевич

Шрифт:

История поэзии С. Шевырева.

Замечательное явление в нашей литературе.

Одно из замечательных явлений

В первый раз является наш русский оригинальный курс Истории всемирной поэзии.

у нас в России [нашего же писа<теля>]

В первый раз является наш русский оригинальный курс Истории всемирной поэзии.

Истории поэзии всех веков

Из всех доселе писателей наших, преимущественно заним<авшихся> кри<тикою>, бесспорно Шевырев первый, которого имя останется в летописях нашей литературы.

Из всех наших когда-либо сущ<ествовавших>

После «доселе»:

а. [существовавших] бывших наших критических писателей

б. исключительно занимавшихся у нас критикою

В следующем томе поместим обстоятельный разбор этого важного сочинения.

а. Об это<м>

б. В скором времени надеемся представить

Он и она.

Романы в нашей литературе завелись теперь трех родов: романы пятнадцатирублевые, всегда почти толс<тые>, длинные, солидные, в 4 частях по 300 страниц в каждой, другие романы средней руки, романы восьми- и шестирублевые, тоже иногда в четырех частях, но бывают и в двух.

После «родов»: Одни романы толстые в чет<ырех>

После «руки»: тоже иногда в четырех частях

После «иногда»: в двух

Этого сорта дешевые романы пишутся обыкновенно людьми молодыми; в них много романтического, не бывает недостатка в восклицаниях, и чрезвычайно много точек.

После «молодыми»: к ним принадлеж<ат>

После «романтического»: сценического

Наконец следуют романы пяти- и четырехрублевые; эти состоят большею частию из трех частей, иногда из двух, но эти части уже никак не бывают больше 60 или 90 страниц, а иногда иная часть удается так странно, что в ней всей всего-навсего бывает страниц 36. После «частию из»: двух

Это русские самородки, и предводитель сего последнего инвалидного войска есть А. А. Орлов, на<д> которым очень любят подшучивать петербургские журналисты.

После «самородки»: и родоначал<ьник>

этого

Разбираемый роман принадлежит к первому роду, то есть к романам пятнадцатирублевым, хотя автор, как видно из первых страниц, часто бывает очень нетерпелив и никак не посидит на месте и не займется долго одним лицом.

После «автор»:

а. часто бывает

б. как са<…?>

Помнится только, что какой-то граф и какой-то студент таскаются по улицам в каком-то городе, чуть ли не в Москве, берут Катю и увозят, потом опять берут Катю и, кажется, опять увозят.

После «таскаются»: в каком-то городе кажется

Недовольные.

Стихи местами хороши, везде почти непринужденны, но комического, [а это-то главное], почти нет.

Стихи довольно легки

Путешествие к святым местам.

Путешествия в Иерусалим производят действие магическое в нашем народе.

Для нашего народа путешествия в Иерусалим вообще имеют магическое действие

Почти такое производит на них впечатление <путешествие> в Цареград, как будто невольная признательная черта, сохранившаяся в русском племени, за тот свет, который некогда истекал оттуда.

После «Цареград»: Предметы вообще драгоценные для них, к которым они уже чувствуют невольное благоговение

После «черта»:

а. в грустной

б. природе

После «свет»: который получили мы оттуда

Нередко русской мещанин промышленник сколько-нибудь ученый, бросив дела, отправлял<ся> сам в Иерусалим и Цареград и даже издавал книгу, которую жадно покупали у разносчиков, пропуская множество картин, висящих на шнурочке у него на плечах, несмотря на то, что многие из них разрисованы всякими красками.

После «сколько-нибудь»: наслышавшись и начитавшись

висящих у него на плечах на шнурочке