Статьи раввина на темы иудаизма
Шрифт:
Но попробуем отрешиться от эмоций и рассмотреть вопрос с теологической точки зрения. О чем мы спорим с христианством, в чем с ним несогласны? Центральным пунктом наших расхождений является догмат о троице. В тот момент, когда христиане упоминают троицу, мы не можем продолжать разговор. Ведь даже если мы позволим убедить себя тонким богословским рассуждениям о том, что при определенных обстоятельствах христианин, верующий в троицу, не является политеистом, то уж еврей, верующий в триединство Бога, несомненно таковым является. Причина подобного различия в том, что иудаизм не требует от нееврея той четкости понятий, той чистоты монотеизма, которая обязательна для еврея. Чему это можно уподобить? Бывает, зрелый, умудренный опытом человек не принимает того, во что верит ребенок. Однако он не видит ничего страшного в том, что ребенок верит в это. Мы, евреи, занимаемся теологическими вопросами и трактуем единство Бога уже три с половиной тысячелетия, в то время как русский народ впервые прослышал о подобных материях лишь семь с половиной столетий назад. Мы вправе воспринимать христианские рассуждения о троице с позиций старшего, ведь наш "стаж" в пять раз больше. Но по той же самой причине мы не вправе требовать от христиан того, чего требуем от себя — точно также, как не требуем от ребенка различать тонкости отвлеченных понятий. Поэтому то, что не является идолопоклонством для христиан, остается идолопоклонством для евреев. Когда речь идет о единстве Бога, мы требуем от себя предельной чистоты и четкости понятий и малейшую неясность истолковываем как "чуждое служение", запретное для еврея.
Теологические различия между христианством и иудаизмом затрагивают еще целый ряд вопросов, как, например, понятия греха и милосердия. Иудаизм отрицает первородный грех. Мы не принимаем того утверждения, что человек рождается грешником. Это, разумеется, не означает, что младенец является в мир совершенным. Разумеется, существуют прирожденные склонности как к добру, так и ко злу, и человек наделен теми и другими. Однако это не значит, что он грешен от рождения. Ребенок рождается невинным точно также, как рождается не умея говорить, ходить, не имея знаний. Но ведь никому не придет в голову усмотреть в этом порок! Даже самые дурные наклонности — еще не грех, как не являются грехом врожденные физические недостатки.
Я почти убежден, что дуалистическая концепция первородного греха косвенно заимствована апостолом Павлом из манихейства. Манихеи рассматривают материальное начало в человеке — плотскую, чувственную — сторону человеческого естества — как источник абсолютного зла, как нечто нечистое, порочное по самой своей природе. Прямой противоположностью плоти является душа. Она изначально наделена чистотой, святостью, и по природе праведна. Поэтому человеческая жизнь в отображении манихейской религии предстает непрестанной борьбой — поединком добра и зла, души и тела. Дуалистическое мировоззрение сказывается на всей системе ценностей и влияет на повседневную жизнь. Например, у христиан тот, кто воздерживается от супружества, считается стоящим ближе к святости. Хотя, в отличие от католиков, православная церковь разрешает священникам жениться, епископом и другим высшим иерархом может стать только тот, кто принял монашеский постриг. У евреев же, напротив, семья и семейная жизнь, супружеские отношения и воспитание детей, занимают центральное место в жизни, способствуют духовному росту и становлению личности. Грешит тот, кто уклоняется от брака. Ни одно из проявлений телесной жизни человека не считается грехом — ни еда и питье, ни чувственное влечение к противоположному полу. Ибо по своей природе тело не является "сосудом греха". Зло не заложено в нем изначально. Ясно, что подобная концепция находится в противоречии с христианством, которое боится плоти, видит в чувственном начале врага человеческой души. Не случайно некоторые из ранних отцов церкви — причем не только монахи — оскопляли себя, чтобы побороть плотские соблазны. Евнухом был, например, величайший христианский богослов Ориген, и многие другие. Группы добровольных скопцов существовали среди богомилов в Болгарии и Франции, и среди русских сектантов в совсем еще недавнем прошлом.
Из разного отношения к материальной стороне жизни следует не только различное отношение к греху. Отличаются друг от друга также представления иудеев и христиан о конечном спасении. Христиане полагают, что залогом спасения души является принадлежность к "истинной церкви", ибо душа для своего спасения нуждается в христианском искуплении. Поэтому праведники-нехристиане не удостоятся избавления, тогда как грешные христиане спасутся. Напротив, иудаизм полагает, что человек судится не по вере, а по поступкам. Пока он не совершил преступления — не только в уголовном, но и в моральном смысле слова — он невиновен. Поэтому заслужить спасение может человек любого вероисповедания, в том числе христианин или мусульманин.
Взаимоотношения иудаизма и христианства насчитывают свыше полутора тысячелетий. У обеих религий действительно много общего. Но внешнее сходство, как мы теперь видим, скрывает глубокие внутренние противоречия. Мир иудаизма и христианства — совершенно разные миры. В прошлом евреи хорошо понимали, к каким интеллектуальным и духовным последствиям приведет их отказ от своей веры. И потому наши предки противились принятию христианства даже под страхом смерти. Очевидно, они не придавали ценности жизни, из которой вместе с еврейством исчезал смысл.
Лекция в обществе "Хэсед Авраам"
В конечном счете, даже в наши столь добрые и славные времена у нас никогда не возникала ненависть к неевреям, неевреи действительно ненавидят нас, но перед нами, евреями, встает иногда другая проблема, актуальная не только для этой страны: суть дела в том, что народы мира ненавидят евреев, а евреи не любят евреев. Ведь как я представляю себе, более половины всех антисемитских анекдотов придумана самими евреями. Во-первых, у наших людей избыток остроумия, а во-вторых, они, как я уже упомянул, не любят евреев, и поэтому я предполагаю начать с того, о чем я говорил — с анекдотов о евреях, придуманных евреями.
Вообще-то, эта проблема находится на стыке философии и социологии. Я мог бы сказать, что существует определенный тип людей, которые шутят над самими собой. Лишь очень самоуверенный человек может позволить себе посмеиваться над собой, человек же, который в себе неуверен, сам над собой смеяться не станет; таким образом, речь во всяком случае идет о неоднозначных, крайне запутанных мотивациях. Мы, будучи евреями, можем многое порассказать о других евреях, как в общем плане, так и в частностях.
Вместе с тем мы знаем, о чем следует умолчать, и пусть эта вещь и не очень серьезная, но ведь все мы одним миром мазаны. Это не та вещь, о которой стоит кричать на каждом углу. Во-первых, это опасно, а во-вторых, народы, окружающие нас, исполнены подозрения, что это правда. Я много поездил по миру, и я могу констатировать, что нет на земле такого места, где были бы без ума от евреев. Недостаток любви к евреям не везде переходит во вражду, ненависть и погромы, однако нигде не страдают от безумной любви к нам.
Вот одна из претензий, которые нам повсюду предъявляют: с какой стати мы считаем себя избранным народом? Само собой разумеется, что недолюбливают тех, которые считают себя избранниками.
Но настоящая причина того, что нас не любят, заключается не в наших притязаниях на роль избранного народа, а в чем-то гораздо более ничтожном, поскольку они подозревают, что это правда. Я не собираюсь останавливаться на теме антисемитизма, но хочу рассказать о том, что в России, когда там в царское время издавалась газета пресловутой антисемитской организации, называемой "Черная сотня", жил такой еврей, который говорил, что он читает только эту газету. И он объяснял это так: "Когда я читаю еврейскую газету, то что я нахожу в ней? Там написано, что в таком-то городе все евреи — собаки, а в таком-то городе погром, а в таком-то местечке невозможно заработать себе на хлеб, а в другом — беды и несчастья. И читая это, я впадаю в черную меланхолию. А из антисемитской газеты я узнаю о том, что евреи владеют всеми банками, захватили власть над миром, подчинили себе все армии и руководят всеми делами."
И это правда, что у антисемитов о евреях более высокое мнение, чем у евреев о самих себе, и что вера антисемитов в евреев превосходит веру евреев в самих себя.
В связи с этим я хочу сказать несколько слов о том, как мы, евреи, должны смотреть на самих себя, какими мы должны себя видеть, и самое главное — как нам разглядеть в нашем еврействе нечто весьма положительное. Сейчас я не сумею разобрать эту серьезную тему во всем ее объеме, я выскажу самые общие соображения о таком человеке, который превосходит других, является существом более высоким, чем другие. Проблема в том, как овладевают этим качеством.