Статьи, выступления, письма
Шрифт:
Но это сознательный процесс. Индивидуум постоянно ощущает на себе воздействие нового общественного строя и осознает, что ещё не вполне соответствует ему. Благодаря этому воздействию, которое подразумевает косвенное воспитание, личность стремится приспособиться к ситуации, которую сама она считает справедливой, но которой она до сих пор не соответствовала лишь по причине изъянов в своём развитии. Так происходит самовоспитание.
На нынешнем этапе строительства социализма рождается новый человек. Его образ ещё полностью не завершен; вероятно, этого никогда не добиться, так как формирование личности происходит параллельно с развитием новой экономической формации. Даже не принимая в расчёт тех, кого отсутствие воспитания толкает на путь индивидуализма, удовлетворения
4811 февраль-март 1965 года
от идущих вместе с ними масс. Отсюда, в частности, важность того, чтобы у людей постоянно росло и сознание необходимости единения с обществом и в то же время—понимание важности каждой личности как мотора развития общества.
Сейчас люди у нас уже не бредут в одиночку по запутанным тропам к некоему отдалённому времени исполнения желаний. Они идут за своим авангардом, образуемым Партией, передовыми рабочими и гражданами, которые в своём движении вперёд ощущают свою тесную связь с массами, их принадлежность к одной с собой общности. Взгляд авангарда устремлён в будущее, его ведёт мысль о той награде, которую это будущее принесёт. Но речь идёт не об индивидуальной премии: как «награда будущего» ощущается само построение нового общества, которое состоит из людей, обладающих качественно иными характеристиками, общества человека-коммуниста.
Путь к нему долог и полон трудностей. Иногда, сбившись с пути, приходится отступать; порой, двигаясь слишком быстро, мы отделяемся от масс, в иных же случаях, напротив, потеряв темп, мы начинаем ощущать дыхание тех, кто уже наступает нам на пятки. Стремясь поступать как революционеры, мы пытаемся идти с максимально возможной скоростью, прокладывая новые пути,—но знаем, что пути эти должны стать доступными и массам, и что те смогут быстрее продвигаться вперёд, только если мы сумеем ободрить их своим примером.
Несмотря на значение, придаваемое моральным стимулам, сам факт, что существует разделение общества на две основные группы (исключая, естественно, меньшинство, которое по тем или иным причинам не участвует в строительстве социализма), указывает на недостаточность развития общественного сознания. Группа авангарда идеологически более подготовлена по сравнению с массой, которая уже знакома с новыми ценностями, но пока—недостаточно. Если качественный сдвиг в сознании авангарда уже позволяет ему принимать самопожертвование как естественную функцию передового отряда, кругозор масс пока ограничен, они нуждаются в стимулах—и в определённом давлении. Это и есть диктатура пролетариата, которая применяется не только по отношению к разгромленному классу, но—в индивидуальном порядке—и к представителям класса победившего. Отсюда необходимость иметь—для достижения полного успеха—специальные механизмы и революционные
4821 социализм и человек на Кубе
институты. В сознании масс, устремлённых в будущее, концепция ин-ституционализации представляется гармоничным комплексом хорошо функционирующих каналов, ступеней, барьеров, хорошо смазанных механизмов, которые помогают нашему продвижению, способствуют естественному отбору тех, кому суждено идти в авангарде, присуждают награды или определяют наказания тем, кто строит новое общество или противодействует этому.
Институционализация революции ещё не достигнута. Мы ищем чего-то нового, такого, что позволило бы достичь полного отождествления власти с обществом в целом; отождествления, которое было бы приспособлено к особым условиям строительства социализма, максимально избегая общих мест буржуазной демократии, пересаженных в организм формирующегося общества (таких, например, как законодательные собрания). Без излишней поспешности уже предприняты определённые эксперименты с целью постепенной институционализации революции. Основной наш тормоз— это боязнь того, что какой-либо из формальных аспектов процесса может отдалить нас от масс и личности, что мы потеряем из виду конечную и самую важную революционную цель—увидеть человека, освобождённого от его отчуждения.
Несмотря
Всё ещё необходимо усилить сознательное участие личности —индивидуальное и коллективное—во всех управленческих механизмах. И увязать это с идеей необходимости получения технического и идеологического воспитания так, чтобы личность почувствовала, насколько тесно взаимозависимы эти процессы и насколько параллельным должно быть их развитие. Только так человек сможет полностью осознать свою социальную сущность, что равнозначно тому, что он полностью состоялся как человеческое существо, разорвавшее цепи отчуждения. Это конкретно проявится и в восстановлении его природной сущности в процессе освобождённого труда, и в выражении его личности через культуру и искусство.
4831 февраль-март 1965 года
Для того чтобы решить первую из этих задач, труд должен при| обрести новое содержание; человек-товар прекращает своё существование, и возникает система, которая выделяет ему долю за выполнение общественного долга. Средства производства принадлежат обществу, и машина—это только окоп, где исполняется долг. Человек начинает освобождать своё мышление от досадного факта, предполагающего необходимость удовлетворять свои природные потребности посредством труда. Он начинает видеть себя, отражённого в своих свершениях и осознавать свою человеческую ценность в произведённом им продукте, в проделанной им работе. Это уже не влечёт за собой необходимость отчуждать часть своего «я» в форме продаваемой им своей рабочей силы, более ему не принадлежащей. Напротив, это означает эманацию его собственного «я», вклад в жизнь общества, выражающий выполнение им своего долга перед этим обществом.
Мы делаем всё возможное, чтобы придать труду эту новую характеристику общественного долга и соединить его, с одной стороны, с техническим развитием (что создаст условия большей свободы), а с другой—с добровольным неоплачиваемым трудом (базируясь на мысли Маркса о том, что человек в полной мере достигает своей человеческой сущности лишь тогда, когда производит, не подвергаясь принуждению физической необходимости продаваться, подобно товару).
Ясно, что труд, даже если он добровольный, пока не свободен от элементов принуждения; человек ещё не преобразовал любое окружающее его принуждение в условный рефлекс своей общественной природы; во многих случаях он ещё производит под давлением среды (Фидель называет это моральным принуждением). Ему ещё предстоит достичь состояния полного духовного удовлетворения от собственного труда, без прямого давления общественной среды, но связанного с нею новыми навыками. Это и будет коммунизм.
Перемены как в сознании, так и в экономике не совершаются автоматически. Они происходят медленно и неритмично: периоды ускорения сменяются застоем и даже упадком.
Кроме того, надо иметь в виду, что мы сталкиваемся не с чистым переходным периодом, каким его видел Маркс в «Критике Готской программы», а с новой, не предусмотренной им фазой, первым периодом перехода к коммунизму, или строительством социализма. Для этой фазы характерна острая классовая борьба при наличии в
4841 социализм и человек на Кубе
недрах процесса элементов капитализма, которые затемняют правильное понимание этого процесса.
Если ко всему этому прибавить схоластику, затормозившую развитие марксистской философии и помешавшую систематическому исследованию переходного периода, исследование политической экономии которого так и не было развернуто, то нужно согласиться с тем, что мы всё ещё находимся в «пеленках» и нам необходимо заняться изучением элементарных особенностей этого периода, прежде чем приступать к выработке более основательной экономической и политической теории.