Статика
Шрифт:
— До распития бесплатного вина остался всего один час! — объявил на весь пляж чей-то приятный, но уже проспиртованный баритон. Я огляделся в поисках его обладателя: на одной из вышек устроили кабинку, где и расположились комментаторы грандиозного действа. По-моему, места у них были самые лучшие — совсем мало шансов погибнуть во время веселья.
— Возрадуемся же! — закричал ди джей. Толпа отозвалась оглушительным гулом, самые «умные» принялись раскачивать ножки одного из постаментов — в конце концов он действительно рухнул на головы незадачливым посетителям пляжа — над местом катастрофы замелькали кареты скорой помощи.
Желание не спускаться вниз по мраморной лестнице только усилилось. Но не стоять же на одном месте?
Я достал видеофон и набрал номер Павлоцци.
Он ответил почти сразу, только голосом — экран оставался темным.
— Алло!
— Здравствуй, Микки! — крикнул я, стараясь перекричать толпу. — Ты сейчас где?
— В гостинице! — ответил Павлоцци.
— На пляж не хочешь? Тут как раз Фестиваль начался…
— Извини, Герман. Настал час вечерней молитвы. Мне не до мирских утех сейчас. Как-нибудь в другой раз, хорошо? Только не сегодня.
— Ладно, Микки… счастливо.
Я отключил связь и задумался.
Павлоцци старался говорить громко, но я все же явственно услышал крики разошедшейся толпы — Микки на самом деле где-то рядом, на пляже.
Зачем он соврал?
Боится, что обвиню его в лицемерии?
Кто его знает, что на уме у преподобного…
Мимо меня проходила веселящаяся кучка парней и девчонок — на вид довольно приличных. У двух или трех за плечами висели гитары, обычные шестиструнные. Не те новомодные, где вместо струн голографические нити, а обычные, электрические на автономном питании.
В толпу компания нырять не стала. Они смело покинули лестницу, перемахнув через низкие перила и расположились неподалеку от нее на склоне, предварительно постелив на травке матерчатый коврик. Я решил присоединиться к ребятам.
Меня они приняли как нечто само собой разумеющееся, никто даже не спрашивал имени. Ребята достали две коробки конфет и целый ящик вина, по чистой случайности той самой «Моники Димитреску». Я сбегал в ближайшее кафе, с трудом пробился к стойке (пару раз пришлось применить против посетителей, которые забили его как сардины в банке, неразрешенные приемчики), купил несколько литровых бутылок лучшего шампанского — для девчонок.
Один из парней с гитарой вручил мне затычки для ушей — гул толпы стих благодаря им многократно, к тому же затычки были настроены таким образом, что голоса компании я слышал без всяких проблем.
Было очень приятно валяться на коврике рядом с молоденькой девчонкой, имени которой я не знал, наблюдать сверху за беснующейся толпой и глазеть на вспышки роскошного голографического салюта в быстро темнеющем южном небе.
«ФЕСТИВАЛЬ МОЛОДОГО ВИНА! НАЧНЕТСЯ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ МИНУТ!» — Возвестила надпись среди звезд.
В небе возникли сотни сверкающих машин с нарисованными бутылками по бокам.
— Сейчас будут вино бесплатно раздавать, — резюмировал один из парней. — Только кому это надо? Стоять под машиной и ловить его, как дурак! Блин…
— У нас свое есть! — подмигнул второй, чернявый. — Давай, Алик!
Хлопнули пробки, фиолетовое вино полилось в подготовленные пластиковые стаканчики. Девчонки засмеялись, а одна, на вид самая молоденькая и скромная, залпом выпила свое шампанское.
— Инга! — воскликнул Алик. — Кто же так шампанское пьет? Этим божественным напитком надо наслаждаться!
— Ладно тебе, — шутливо толкнула его в бок светловолосая девчонка. — Инга в первый раз в жизни пьет.
— Шампанское, — подмигнул чернявый, — до этого судя по всему только водку пила. Правильно я говорю, зайка?
— Эдик! — воскликнула Инга и покраснела.
— Раз не умеешь пить шампанское, придется приняться за «Монику», — захохотал Алик, подливая девушке вино.
Я улыбнулся.
До чего же здорово!
Хватит на сегодня работы!
Решено — отдыхаю.
Ни о чем не думаю…
Ни о чем не жалею…
Алик достал гитару из-за плеч.
— Ну что, у них своя музыка, у нас своя? — подмигнул он компании.
— Давай нашу! — закричал пухлощекий паренек в обычных черных очках. — Алик, давай, пожалуйста!
Эдик схватил пухлощекого за шею:
— Алик, можно я Павлика задушу? — обратился он к парню с гитарой. — А то он сейчас всех забодает своей песней. Целый вечер и ночь будет ее требовать!
Все засмеялись, пухлощекий Павлик обиженно потер шею.
Алик подмигнул ему:
— Ничего, пару раз можно. В конце концов, Павлик — мой самый преданный слушатель!
— А как же я? — притворно возмутилась девчонка рядом со мной.
— Ты следующая, Марина, — улыбнулся Алик. — Извини, но правда дороже!
Я вздрогнул.
Нет, не было в ней ничего от моей Марины. Темнокожая, смешливая, немного раскосый взгляд.
Все чужое.
Кроме имени.
Алик провел рукой по струнам, весело оглядел всех и запел.
И его голос сливался с нестройными голосами остальной компании.
Даже я пытался подпевать, хотя совсем не знал слов.
У тебя на полке — плюшевый мишка и заяц в футболке, Ты давно когда-то ранним утром их нашла под елкой. А за старым шкафом — портфель без ручки и летняя шляпа… Кто-то хитрый и большой наблюдает за собой…
Как странно устроена психика человека. Молодежь, что тихо покачивалась в такт музыке и словам наверняка представляли маленькую девочку, быть может, вспоминали свое детство… Меня же в нехитром тексте прежде всего поразили именно последние слова: «Кто-то хитрый и большой…»