Статус "D"
Шрифт:
— А с чего бы ему таким быть? — фыркнул Кайл. — Ему без году неделя, и больше половины людей — новобранцы. Не только саппорты, но и бойцы.
— Да еще и Арчер нагнетает, — проворчал Пип. — Параноик хренов.
— Ты о чем?
— Да в чем-то Голд и прав, — нехотя отозвался Кайл. — Я ведь тебе в общих чертах рассказал об истории клана. Сам понимаешь, период сейчас тяжелый. Людей мало, да и тем, кого удалось собрать, доверять не приходится. Кто-то записался к нам только ради денег, кто-то — явно временно, пока не подыщет более выгодный вариант…
— Угу.
— Но больше всего Арчер опасается, что к нам могли подсадить кого-нибудь из Архангелов. Поэтому к тебе и другим недавно созданным персонажам с таким недоверием относится. И поэтому они так шушукаются чисто офицерским составом. В общий чат лишнюю инфу не хотят сливать.
— А ты почему не с ними? Ты же вроде как тоже офицер?
— Вот именно что «вроде как», — криво усмехнулся Кайл. — Я ж просто саппорт. Да мне, если честно, плевать — пусть все решают сами. Но, по мне, надо закрепляться здесь.
— Но архи уже спалили, что мы в этом квадрате, — возразил ему Пип. — А вдруг и они здесь решат обосноваться?
— «Доска» биома — двадцать на двадцать квадратов. Часть из них вообще непригодна для высадки из-за разломов. Но где-то три с половиной сотни остается. Вот и прикинь, какова вероятность совпадения, что и мы, и Архангелы вдруг решили заложить базу по соседству.
— А как же разведчик, на которого Фрост нарвался?
— Он был один. Одиночных разведчиков Архангелы могли разослать в несколько сотен квадратов, людей у них хватает. Да и вообще, дело не в этом. Нам здесь три месяца торчать, и я не верю, что удастся все это время держать наше местонахождение в тайне. Это во-первых…
Кайл сделал паузу, когда мимо нас прошел один из бойцов отряда, и дальше заговорил тише.
— А во-вторых — мне что-то не очень верится, что Архангелы целенаправленно будут за нами охотиться. Не много ли чести? Выпереть из клана с волчьим билетом — это одно. Но чтобы потом еще и выслеживать и вдогонку мстить… Не знаю, не знаю. По-моему, архам и без того есть, чем заняться.
— Зависит от того, что же этакого наши отцы-командиры натворили, — пожал плечами Пип. — Да и вообще, мы же не знаем — выперли их, или они сами ушли.
— Думаю, все-таки первое.
— А что они могли не поделить-то? Нова-то вообще входила в Совет семерых…
Кайл с Пипом продолжали переговариваться, но я слушал их уже вполуха, задумавшись о своем.
Смотрел я на Нову и Арчера. Амазонка сняла шлем, и теперь сидела вполоборота ко мне. Платиновые волосы топорщились обманчиво-хаотичными вихрами, обрамляя точеное белокожее личико с идеально очерченной линией бровей и огромными голубыми глазами, подчеркнутыми необычным макияжем — темной серой полосой, похожей на узкую полумаску. Глаза сейчас были прищурены, а брови нахмурены, но от этого лицо казалось еще прекраснее, хоть и еще холоднее.
Однако красота эта не трогала меня, а наоборот, вызывала странное раздражение, граничащее с неприязнью. И до меня, наконец, дошло, почему.
Одно из самых долгожданных событий в интернате — это визиты благотворителей. Бывали они нечасто, обычно перед Рождеством и перед летними каникулами. Какие-то знаменитости до нас не добирались, но несколько раз нас посещала миссис Боллард, жена какого-то миллиардера с Холмов. Приезжала она с тремя своими детьми — пацаном лет девяти и двумя дочерьми постарше.
Холмы, или так называемая «синяя зона», были каким-то полумифическим местом, которое мы видели только в сетевых шоу. Небоскребы зеленой зоны хотя бы можно было разглядеть из окон интерната. Элитные же районы для граждан статуса А располагались еще дальше от побережья и, если верить картинкам, выглядели, как райские сады. Утопающие в зелени белоснежные особняки с лазурными зеркалами бассейнов. Индивидуальные коптеры, похожие на прозрачных стрекоз. Поля для гольфа. Званые вечера с фонтанами из шампанского и фейерверками. Все это было настолько далеко и призрачно, что казалось, будто это существует только на экране.
Но вот небожители спускались с небес и одаривали нас своим сиянием. Они привозили кучу подарков и сладостей, а в благодарность воспитанники интерната готовили для них небольшой самодеятельный концерт. Подарки после концерта раздавала лично миссис Боллард и ее детки, а потом все усаживались пить чай в столовой, которую по этому случаю отдраивали до блеска, а на пластиковые столы накрывали белые скатерти.
За то, кто первым пойдет за подарком к Боллардам и кто будет ближе сидеть к ним во время чаепития, велись настоящие войны, начинающиеся за пару месяцев до визита гостей. А уж коснуться кого-то из них или удостоиться отдельной фразы, обращенной конкретно к тебе, было и вовсе великой честью. Этим потом хвастались весь последующий семестр.
Мне в те времена было лет восемь-девять, и я тоже глазел на богачей во все глаза. Они и правда казались какими-то высшими существами. И дело даже не в дорогих шмотках. Они сами по себе выглядели так, будто их основательно подправили в графическом редакторе. Все, как на подбор, красавцы. Идеально ровная и гладкая кожа, кажется, светящаяся изнутри, белоснежные улыбки, гордая осанка, грация в каждом движении. Рядом с ними я поневоле начинал чувствовать себя замызганным оборванцем, хотя с утра был вымыт, причесан и чуть ли не в стиральной машине выстиран вместе с одеждой.
Странное дело, но блеск и великолепие «тузов», как часто называют обладателей статуса А, не вызывало во мне восхищения и благоговения. Во всех этих улыбках, участливых взглядах и приторных речах мне виделось лицемерие. Отборнейшее, самого высокого сорта. Такое, что не придерешься. Если не обращать внимания на всякие мелочи — например, на тонкие белоснежные перчатки на холеных руках миссис Боллард и ее дочерей. Они никогда не касалась никого из интернатских без этих перчаток. Будто боялись испачкаться.