Статус "D"
Шрифт:
— О, прекраснейшая! — неожиданно глубоким бархатистым голосом нараспев произнес он. — О, затмившая собой солнце и луну! Каждый раз, когда я вижу твое милое моему сердцу лицо, душа моя поёт, а чресла мои, казалось бы, давно увядшие, начинают…
— Какого черта, Морган? — жестко отозвалась Джулия, не обращая внимания на его болтовню. — У тебя завтра в двенадцать медицинское освидетельствование. Чтобы нам одобрили ходатайство о назначении пособия, ты должен быть чист, как стекло!
Старик виновато пожал плечами и попытался было подняться, но потерял равновесие и плюхнулся на пузо прямо поверх кучи мусора. Одежда его мало от этого самого
— Я… Я виноват перед тобой, о жемчужина моего сердца! Но я… Я…
Он потянулся было за выпавшей у него из рук толстостенной бутылкой, на дне которой еще оставалось на два пальца какой-то мутной желтой жидкости. Но Джулия опередила его, резким движением опустив окованный броней ботинок. Бутылка под ее ногой брызнула в стороны осколками. Пьяница так и замер с протянутой вперед рукой, а потом медленно поднял глаза на полицейскую.
— Ты подвел меня, Морган, — негромко, но твердо произнесла она. — Какого хрена? Ты же держался больше двух недель! А теперь все анализы — псу под хвост. Выходит, я зря трачу на тебя время? Ты сам-то хочешь выбраться из этого дерьма? Или так и сдохнешь на помойке, как старый шелудивый пес?
Бездомный что-то виновато бурчал, пытаясь подняться, но Джулия уже отвернулась от него и зашагала ко входу в здание. Я последовал за ней. Оглянувшись, увидел, что бродяга, стоя на четвереньках, провожает нас взглядом, и глаза его блестят от слез.
— Прости меня, Джулия! — выкрикнул он вслед, но, кажется, она его уже не слышала.
Войдя внутрь, мы оказались в длинном, больше похожем на коридор, вестибюле, в дальнем конце которого виднелись двери лифтов. По обе стороны коридора располагались заведения. По правую сторону я отметил для себя небольшую продуктовую лавку с десятком торговых автоматов. По левую, у самых лифтов, обратил внимание на игровой зал с капсулами виртуальной реальности, похожими на здоровенные холодильники с полупрозрачной крышкой, поставленные под углом, будто прислоненные к стене.
Капсул было восемь, все заняты. Рядом толпилось еще несколько человек, сплошь молодежь едва ли старше меня. Они что-то горячо обсуждали между собой, время от времени поглядывая на информационные табло над капсулами. Там высвечивалось несколько строчек данных о статусе и крупно — таймер с обратным отсчетом, видимо, показывающий, сколько осталось до конца сеанса.
Джулию дружно проводили взглядом, кто-то из парней даже с ней поздоровался, отвесив шутливый поклон со сложенными перед собой ладонями.
Мы прошли к лифтам.
— Сколько стоит сеанс? — спросил я, кивнув в сторону игрового зала.
— Это бесплатные. Но в прошивку установлено ограничение — не больше двух часов в сутки на человека. Чтобы подолгу не занимали капсулу.
— Понятно.
— Интересуешься такого рода развлечениями? Этого нет в досье.
Я пожал плечами.
— Не пробовал просто.
— Попробуй, — неожиданно согласилась Джулия. — Сеансы в виртуальной реальности одобряются Системой.
— Почему?
— Интерактив, — коротко ответила она.
Ясно. Еще один источник информации для Системы. Система следит за всем. Куда ты ходишь, что смотришь, что ешь, что носишь, какие запросы в поисковиках делаешь. Она знает о нас порой больше, чем мы сами о себе знаем. И это меня пугало с самого детства, хотя все остальные, похоже, воспринимали это как данность. Я же старался лишний раз даже в поисковиках ничего
Пожалуй, все после той истории с видео о пожарах. Система видела мои запросы, идентификационный чип считывал повышенный пульс при просмотре видео. Вряд ли, конечно, этих данных было достаточно для того, чтобы диагностировать у меня нездоровую тягу к разрушениям. Для этого нужно еще и заключение живого специалиста-психолога. А Баумгартен и рад стараться.
Но, наверное, Джулия права. Если я хочу выбраться из категории D, надо постараться вписаться в систему. Давать ей больше информации, сотрудничать. Скрывать-то мне особо нечего. Я, конечно, не в восторге от этого города, от властей и от самой Системы. Но выйдите на эти улицы и попробуйте отыскать того, кто доволен.
Мы поднялись на тринадцатый и вышли почти в такой же длинный коридор, ведущий от лифта к внешней стене здания. Только здесь по сторонам располагались двери в жилые боксы. Таких коридоров здесь было четыре, они расходились во все стороны от кольцеобразного холла с шахтами лифта в середине. Стены здесь были сплошь изрисованы граффити, на полу кое-где валялся мусор. С освещением была беда — половина светильников была или разбита, или попросту не работала, да и многие оставшиеся светили неравномерно, мерцая и потрескивая.
— Уютненько, правда? — улыбнулась Джулия, пуская вперед свою пантеру.
Глава 6
Выпускника интерната из желтой зоны сложно удивить нищетой и спартанской обстановкой. Единственное, что было непривычно — это хрустящий под ногами мусор и разрисованные стены. В интернате у нас царил культ чистоты. Нас заставляли драить полы и стены по всему зданию почти каждый день, а граффити если и появлялись, то тут же закрашивались, а горе-художников ждало суровое наказание. Здесь же, кажется, всем на все было плевать — и жильцам, и тем, кто за всем этим присматривает. Это же бесплатное социальное жилье. Какой смысл наводить уют, если наверняка свалишь отсюда, едва выдастся шанс.
Двери по обе стороны коридора вели в жилые блоки, каждый на несколько небольших комнат с общим санузлом и кухней.
Мой блок носил номер 13013. Ну прямо комбо. Хорошо, что я не суеверен.
Джулия коротко постучала в поцарапанную пластиковую дверь.
— Полиция!
Открыли довольно быстро. На пороге появился крепкий взъерошенный парень лет двадцати пяти в растянутой грязноватой футболке с широким воротом и мешковатых штанах. Смуглый, черноглазый, с короткой бородкой, выбритой на щеках так, что образовывались сложные геометрические узоры. В руке он небрежно держал жестяную банку с пивом.
— Офицер Харрис, — кивнул он, широким жестом приглашая войти. — Милости прошу!
В голосе его чувствовалась легкая издевка. Смелый он, однако. Может, из-за того, что заметно пьян.
Джулия вошла внутрь, оставив пантеру у порога. Я последовал за ней, невольно столкнувшись плечами с будущим соседом — коридор был узкий и полутемный.
— Эй, полегче! — прошипел чернявый, смерив меня взглядом.
Заскрипев роликами, откатилась в сторону дверь одной из комнат, и в коридор вывались еще двое, похожих на бородатого, как братья. Только оба помоложе. Один — толстый, с выкрашенными в кислотно-зеленый цвет короткими волосами, тщательно зачесанными вверх, чтобы торчали, как иглы. Второй, наоборот, такой худющий, что футболка на нем болталась, как на вешалке.