Ставь против горя свою доброту…
Шрифт:
Б. В.: Вопросы, на которые пока нет ответа. Но я добавлю к ним еще один: не повторится ли в следующем году та же история? Есть у меня снимок, сделанный в 1980 году: намертво вбитый посреди фестивальной поляны стол с аккуратной надписью белым по черному: «Фестиваль памяти Валерия Грушина отменен». Разве можно отменить память? Знаете, под какой рубрикой газета «Известия» поместила материал о фестивале? «Учиться демократии»…
В. М.: Грушинский должен быть официально признан Всесоюзным фестивалем. Он заслуживает этого по всем статьям и практически таковым давно уже является.
Н. Ж.: Мы посоветовались и предлагаем в завершение всего три имени, которые обнародовал 14-й Грушинский фестиваль.
Куйбышевец Сергей Зарубин. Гора встала, когда звучал его «Печальный дождь», песня, написанная им во время службы в Афганистане и посвященная погибшим товарищам.
Марина Попова из Новосибирска. Она интересно, по-своему продолжает песенную традицию, начатую Новеллой Матвеевой, Вероникой Долиной, Ольгой Качановой.
Виктор Забашта (Ворошиловград). «Антипосвящение лжеперестроившимся» — самый, пожалуй, яркий образец его песенной публицистики. А «Песня об отце» — честное, личностное произведение о войне.
Возможно, мы встретимся с этими авторами и на нашем, Казанском фестивале.
Вечерняя Казань, 16 сентября 1988 г.
Небезобидное арбузное семечко. В. Красножен.
Известно: осенняя пора предоставляет возможность отведать самых разнообразных, порой экзотических, овощей и фруктов. И вполне естественно побаловать своего ребенка арбузом, дыней, лесным орехом или арахисом.
На первый взгляд, кажется странным искать во всем этом криминал.
Однако…
Ребенок ел арбуз и подпрыгивал на ножке. Вдруг он поперхнулся, закашлялся, начал задыхаться… подобная картина, к сожалению, типична. Арбузное семечко или мякоть провалилась через голосовые складки, попали в трахею и затем в бронхи. В таких случаях врач еще может помочь. Но ведь порой инородное тело ущемляется голосовыми складками, и тогда летальный исход наступает в считанные минуты.
Так что вторая половина лета и начало осени для нас, детских лор-врачей, пожалуй, самая беспокойная. Чего только не приходится доставать из носа или горла малышей! Кусочки яблока или груши, семечки, косточки, горох и т. д. и т. п.
Сложность лечения определяется низким уровнем техники, возможности которой, увы, весьма ограничены. Мы используем, как правило, жесткий бронхоскоп, или попросту — набор металлических трубок разного диаметра. Невозможно, например, извлечь лесной или грецкий орех, завалившийся глубоко в мелких бронх.
В подобных ситуациях мы вынуждены обращаться иногда к специалистам, которые используют в своей работе японский эндоскоп с фиброволоконной оптикой, с боковым, торцевым и полубоковым наблюдением. (Пользуясь случаем, выражаем искреннюю благодарность заведующему эндоскопическим центром Республиканского онкологического диспансера В. Муравьеву и его коллеге М. Самигуллину за оказываемую помощь).
Наверное, нет нужды лишний раз говорить, что куда проще предупредить неприятности. Пожалуйста, подумайте над этим.
«Вечерняя Казань», 15 ноября 1988 г.
Загляни в себя, Е. Маноха
Загляни в себя — так называлась заметка, опубликованная в газете «Вечерняя Казань» 4 сентября 1982 года. Речь в ней шла о новом методе медицинского обследования, который начала проводить группа врачей из Республиканского онкологического диспансера под руководством В. Муравьева. Тогда в Казани его знали в основном как исполнителя авторской песни и лишь немногие — как врача.
На эндоскопию (так называется этот метод, позволяющий видеть внутреннюю структуру полых органов — пищевода, желудка, 12-перстной кишки) приглашались все желающие.
Прошли годы. Известный врач, кандидат медицинских наук В. Муравьев стал главным эндоскопистом Татарской республики, а эндоскопия прочно заняла ведущее место в системе диагностических исследований.
Недавно Владимир Юрьевич был у нас в гостях. Разговор, естественно, зашел о медицине и, в частности, о проблемах, связанных с развитием и распространением методики «внутривидения».
— Собственно, эндоскопия началась у нас в Татарии пятнадцать лет назад, когда появились первые приборы с фиброволоконной оптикой. Постепенно начали открываться специальные кабинеты, а в 1979 году на базе Республиканского онкодиспансера был создан Республиканский эндоскопический центр.
Правда пациентов у нас в те годы было крайне мало, потому что немногие врачи знали о возможностях нового метода. И уж, практически совсем ничего не знали о нем горожане. Вот мы и решили сделать эндоскопические исследования массовыми, пригласив на прием — через «Вечерку» — в Дни открытых дверей всех, кто хочет «заглянуть в себя». Так и появилась та самая информация.
За три года (потом работа прекратилась по причинам, о которых я сейчас говорить не буду — дело прошлое) провели более трех тысяч обследований. Нашли 212 язв двенадцатиперстной кишки, более 80 — желудка и 16 раков. А, между прочим, приходили к нам люди, уже обследованные: прошедшие рентген, проконсультированные различными специалистами. Приходили с диагнозами «гастрит, «дуоденит» и т. д. кстати, из тех 16 раков 14 были на самой ранней стадии. Все больные прооперированы и сейчас живы-здоровы.
— То есть, вы хотите сказать, что эндоскопия — один из эффективных способов ранней диагностики именно онкологических заболеваний?
— Не «один из», а единственный и самый надежный. Раньше таковым был рентген, который, безусловно, и сейчас имеет определенное значение. Однако он связан с рядом ограничений, трудностями и ошибками. По данным западногерманских ученых-медиков, достоверность рентгеноскопии в поисках начального рака желудка составляет всего 40–60 процентов. То же подтверждают и наши наблюдения.