Ставка больше, чем жизнь
Шрифт:
«Другое дело, — подумал Клос, — если бы удалось добраться до английского резидента в Стамбуле, но это не так-то просто».
Клос не мог действовать в этом направлении, ибо это не могло быть осуществлено без риска демаскировать себя, на что — он это отлично понимал — Центр никогда бы не согласился.
Сквозь редкие ветки деревьев Клос заметил спускающихся в сад гостей Гранделя. Через несколько минут он познакомился с господином Той Фунли, маленьким толстячком китайцем, представляющим императора Маньчжоу-Го, и его женой, миловидной японкой. Вскоре к ним подошел консул Грандель в сопровождении смуглого представительного господина.
— Позвольте, господин Клос, — сказал консул, — представить вас нашему другу, князю Мжаванадзе.
— Я рад, бесконечно рад познакомиться с вами, господин Клос, — улыбнулся князь. — Мне приятно пожать руку человеку, который прибыл из страны, несущей на своих плечах всю тяжесть борьбы с большевизмом.
— Знаете ли вы, господин Клос, — вставил консул, — что князь — потомок царей и единственный легальный претендент на трон?
— Сам фюрер обещал князю, что скоро он вступит на трон Грузии, — вставила стоящая рядом фрау фон Тильден таким тоном, как будто бы только от обещания фюрера зависело пожалование царского трона этому грузину.
Клос, естественно, ответил, что знакомство с князем для него большая честь.
Грандель, кивнув им, поспешил приветствовать новых гостей, а князь повернулся к стоявшему за ним мужчине, который минуту назад внимательно смотрел на Клоса, как будто хотел хорошо запомнить его, а сейчас приглушенным голосом что-то говорил князю по-грузински. Это был Пауль, верный слуга князя.
— Прошу извинить меня, — обратился князь к Клосу. — Появился посол Японии. Я должен с ним поздороваться. Думаю, что мы с вами еще увидимся, господин Клос, — добавил он любезно. — Прошу вас пожаловать ко мне в любое удобное для вас время.
Он кивнул Паулю, и тот незамедлительно подал Клосу небольшую визитную карточку князя.
И снова Клос оказался в обществе сухой, как щепка, фрау фон Тильден.
— Посол Японии дал понять князю, — поведала она величайшую новость, — что только он, князь, будет признан претендентом на трон будущей, свободной от большевизма Грузии.
— Вы действительно верите, уважаемая фрау Тильден, — Клос решил подразнить ее, — что этот опереточный князь когда-нибудь сядет на трон?
— Фюрер обещал ему это, — с твердой уверенностью ответила фон Тильден. — Фюрер сдержит свое слово. Разве вы, господин Клос, сомневаетесь в этом?
— Вы не совсем меня поняли, фрау фон Тильден, и боюсь, что вы не понимаете нашего фюрера. Только английские скауты сдерживают свое слово, и то не всегда. А наш фюрер не является английским скаутом. Он сдержит слово, если это будет в интересах рейха, но нарушит его, если это будет более выгодно нам. Неужели вы не поняли до сих пор, на чем основывается наша новая национал-социалистская мораль?
Фрау фон Тильден робко посмотрела на него. То, что говорил Клос, можно было понять двояко: или как циничное признание преданности закоснелого гитлеровца, или… Она решила об этом даже не думать — такое замешательство отразилось на ее лице.
Из глубины сада показался Витте. Дружески помахал Клосу рукой. Фрау фон Тильден попыталась скрыться, но Клос остановил ее вопросом:
— Не пришла ли на прием госпожа Росе?
— Неужели и вы, господин Клос, стали ее поклонником? — скривила она рот и, не дождавшись ответа, направилась к зданию консульства.
— Ну как, познакомились уже с князем? — спросил Витте. — Интересная личность, не правда ли?
— Не только князь, но и тот, его…
— Вы имеете в виду Пауля? Это тень князя. Он его шофер, камердинер и друг. Как и князь, происходит из знатного грузинского рода. Князь взял его с собой на прием по личной просьбе консула. Пауль будет гвоздем программы развлечений на сегодняшнем приеме. О! — показал он на группку гостей в другой стороне сада. — Кажется, Пауль уже начал. Вы, господин Клос, должны обязательно это посмотреть. — Витте направился в сторону гостей, но вдруг, как будто бы что-то вспомнив, остановился: — Да, чуть не забыл. Господин Клос, мне очень неприятно за вчерашнее. Я не хотел вас обидеть.
— Не понимаю, — ответил Клос, хотя прекрасно понял, что имел в виду Витте.
— Вы проиграли вчера мне очень много денег, — продолжал тот.
— Стоит ли об этом говорить, — небрежно махнул рукой Клос.
— Да, но я же знаю, как мало вам платят. Вы же очень ограничены в валюте… — Витте умолк, ожидая, что Клос поможет ему закончить мысль.
Вчера, беря со стола стопку банкнот, выигранных у Клоса, Витте с упреком посмотрел на Христопулиса. «Вот видите, что вы натворили? — казалось, говорил этот взгляд. — Вместо проигрыша я выиграл».
— Ну и что же, может быть, это к лучшему, — произнес Христопулис. — Раз он проиграл, то будет испытывать денежные затруднения, и вот тогда верный друг предложит ему взаймы. Вы одолжите ему денег и возьмете расписку, — наставлял Витте Христопулис.
Теперь Витте ждал момента, когда Клос вынужден будет обратиться к нему за деньгами. Но Клос молчал. Тогда Витте решил атаковать его в лоб:
— Прошу вас, господин Клос, сказать, откровенно, как у вас с деньгами.
— Честно говоря, не очень густо, — ответил Клос.
Он весь насторожился, ожидая, что ответит ему Витте. Если тот предложит ему денег, то, очевидно, он и является агентом, которого необходимо Клосу обезопасить.
— Прошу вас, — сказал Витте, подавая Клосу пачку банкнот.
— Что это? — Клос сделал вид, что не понимает.
— Пятьсот фунтов. Немного больше, чем вы проиграли.
— Это ни к нему. Я не могу… — На мгновение Клос заколебался.
— Не беспокойтесь, господин Клос, — заверил его Витте. — Считайте, что я даю вам их взаймы. Я все предусмотрел и даже приготовил расписку, в которой не указан дрок возврата долга. Отдадите, когда вам удобно будет. Но, может быть, вам необходимо больше? — Он вынул авторучку и подал ее Клосу.
— Согласен, — бросил Клос, ставя на протянутой бумажке неразборчивую закорючку. — А теперь пойдемте посмотрим на развлечения сегодняшнего вечера.
— Да-да! — торопливо согласился Витте. На его лице появилось заметное удовлетворение.
«Он полагает, что купил меня», — подумал Клос.
Приближаясь к группе гостей, собравшихся возле развесистого дуба, Клос отметил про себя, что среди них нет Росе.
А на то, что происходило под дубом, действительно стоило посмотреть.
Маленькая миловидная жена консула Маньчжоу-Го стояла, прислонившись к стволу дерева. Пауль с расстояния десяти метров бросал в ее сторону ножи. Стальные лезвия окружали уже почти половину фигуры хрупкой японки. Очередной нож воткнулся в ствол чуть выше правого уха маленькой консульши. Три следующих ножа, брошенных один за другим в течение двух секунд, вонзились в ствол с точностью машинной строчки около шеи и плеч бесстрашной женщины.