Ставка на аутсайдера
Шрифт:
Вадима с охапкой хризантем в руках она увидела, когда тот оказался от неё в пяти шагах. Маша облегчённо вздохнула, бросилась к нему, тесно прижалась. Вобрала в себя исходящие от него уверенность и надёжность.
– Ты отлично играла, – похвалил Вадим. – Просто шикарно, а завтра отыграешь ещё эффектней.
Ощущение заслуженной радости вернулось.
– Завтра у меня встреча с Ксиу Шихонг, – улыбнулась Маша. – Неужели ты веришь, что я выиграю у первой ракетки мира?
Вадим коротко хохотнул.
– Ни хрена ты не понимаешь, – снисходительно сказал он. – Первая ракетка мира сейчас ты.
Тренер
– Коллеги Рогге и Одзаки ввели меня в курс дела, – представившись, сообщил он.
Сэм поднялся. Он едва держался на ногах после двух бессонных ночей.
– Присаживайтесь, – предложил он. – Вас наверняка интересуют новости по известному делу, не так ли?
– Не откажусь их выслушать, – подтвердил Вей Цзан. – Однако в первую очередь меня интересует, что вы собираетесь делать.
Сэм пожал плечами.
– С нас достаточно, – ответил он. – «Уильям Хилл» замораживает ставки на настольный теннис. Пока не разберёмся, в чём дело, новых ставок не будет. Так же поступят и остальные ведущие букмекеры мира.
– Напрасно, – китайский тренер улыбнулся краями губ. – Что если я попрошу вас ставки возобновить?
– То есть как? – опешил Сэм. – Мы понесли огромные убытки, колоссальные. Вы предлагаете нам понести ещё большие?
– Вовсе нет. Я погашу дисбаланс из личных средств, поставив на фаворита.
Сэм Бартон невесело усмехнулся.
– Вы, видимо, не вполне представляете масштаб, – обронил он. – Речь идёт о десятках миллионов евро. Вы располагаете такой суммой? И готовы рискнуть ею?
– Всю сумму в одиночку мне не покрыть. Но рискнуть я готов. На пару с вами.
С минуту Сэм ошеломлённо молчал. Гость, по-прежнему улыбаясь краями губ, терпеливо ждал ответа.
– Вы шутите? – пришёл, наконец, в себя Сэм.
Вей Цзан неторопливо покачал головой.
– Нисколько. Скажите: вы не задумывались, почему аферисты выбрали именно настольный теннис, а не какой-либо другой вид спорта?
– Н-ну, – замялся Сэм. – К стыду признаться, нет.
– А я задумался. Это единственная игра, где спортивный снаряд весит всего четыре грамма.
– И что же? – Сэм подался вперёд. – Что отсюда следует?
– Я бы сказал, что отсюда следует всё. Давайте я объясню вам позже. А пока позвольте представить вам господина Ли, он ждёт распоряжений за дверью. Это очень сильный человек, прекрасный боксёр-полутяж и мой друг. Кстати, он родился в Казахстане и прожил там долгое время, так что сносно говорит по-русски. К сожалению, позавчера Ли проиграл в четвертьфинале кубинцу. Зато теперь он полностью в нашем распоряжении.
– Простите, – устало вздохнул Сэм. – Зачем нам боксёр?
– Как это зачем? – деланно удивился китайский тренер. – Как говорят здесь, в России, чтобы бить морды. Правда, в нашем случае морда всего одна, и одного удара ей вполне хватит.
Первую партию Маша проиграла всухую. Тоскливо посмотрела на пустующее место в первом ряду. Вадим не пришёл – впервые пропустил её матч. И какой – четвертьфинал Олимпийских игр против первой ракетки мира, самый важный в её жизни.
Надо собраться, принялась уговаривать себя Маша. Вадим
На этом удача от Маши отвернулась. Обе своих подачи китаянка выиграла и сравняла счёт. После чего продемонстрировала всё то, на что способна первая ракетка мира во встрече со спортсменкой из второй сотни. Накаты, топсы и завершающие удары один за другим обрушились на Машину половину стола. Столпившиеся на трибунах в ожидании очередной сенсации репортёры после второй партии потянулись на выход. К концу четвёртой их не осталось вовсе.
Глядя в пол, на негнущихся ногах Маша поплелась в раздевалку. Вадим так и не пришёл.
– Ну, вот и всё, – Вей Цзан довольно потёр руки и подмигнул Сэму. – Сегодня несколько хороших людей стали значительно богаче. А несколько нехороших – значительно беднее.
Сэм Бартон пожал тренеру руку.
– Спасибо. Но как… Как вы догадались?
Вей Цзан усмехнулся.
– В мои годы в подготовку теннисистов в Китае входило регулярное самосовершенствование в монастырских кельях, – поведал он. – Раз в году я проводил месяц в буддийском храме – учился стойкости духа. Среди монахов и послушников там были люди весьма одарённые. В частности, некоторые из них умели перемещать лёгкие предметы усилием мысли при условии, что находились от них достаточно близко. Теперь представьте, что одарённый от рождения человек сидит на трибуне в первом ряду. И представьте, что теннисный мяч весом в четыре грамма отклоняется от траектории на приёме. При этом отклонение на малую долю миллиметра ведёт к неминуемой ошибке принимающего.
– Вот оно что, – ошарашенно выдохнул Бартон. – То есть получается, что Мария Никифорова ни при чём?
– Бедная девочка, – кивнул тренер. – Думаю, что этот её якобы жених втёрся в доверие, влюбил в себя, и вот… Полагаю, что девочка ничего не подозревала. Знаете, я отправил к ней Ли.
– Зачем? – удивлённо поднял брови Сэм.
– Ну как же… Больше всех пострадала в этой истории она. И я решил послать ей небольшую компенсацию. Думаю, сотня тысяч поможет пускай не исправить случившееся, но хотя бы сгладить.
Едва плечистый китаец со среднеазиатским акцентом ушёл, Маша разревелась и проплакала, не в силах уснуть, всю ночь. Наутро она кое-как покидала в чемодан вещи и вызвала такси.
Новосибирский рейс через три часа. С неё довольно. Сенсационные победы оказались обычным мошенничеством. А человек, которого она любила и за которого собиралась замуж – обычным жиголо. Вернее, с учётом экстрасенсорных способностей – необычным.
В гостиничном холле у выхода топтался, переминаясь с ноги на ногу, Вадим, на этот раз без цветов, зато с перевязанной головой и фингалом под глазом. Маша секунду помедлила, затем стремительно пересекла холл и с размаху влепила пощёчину.