Ставка на проигрыш (с иллюстрациями)

Черненок Михаил Яковлевич

— Тебя — срочно к генералу. С переводами Степнадзе.

Бирюков, обмениваясь с Маковкиной впечатлением от только что закончившегося допроса,

неторопливо собрал переводные корешки.

Вернулся он через полчаса, когда Маковкина уже ушла и в кабинете находился один Голубев.

— Ну что?.. — нетерпеливо спросил Слава.

— Приказано дело Степнадзе выделить в отдельное производство. ОБХСС будет им заниматься.

— Хватились, когда преступление раскрыто!

— По этому преступлению, Слава, еще очень много работы… — Антон помолчал. — Кстати, твою поездку в Адлер генерал оценил на «отлично».

— Дружинник Пашков мне там крепко помог, — быстро проговорил Голубев и словно вспомнил: — Да, Антон, пока ты был у генерала, отец Холодовой звонил. Сильно переживает смерть

дочери. Говорит, подробностей не надо, скажите лишь: «Саня виновна?..» На свой риск я сказал, что нет.

— Правильно сказал.

Бирюков подошел к окну. Несмотря на веселый, солнечный день, настроение было тягостное. Перед глазами как наяву стояло бледное, заискивающее лицо Зарванцева, а в ушах, будто на заевшей пластинке, навязчиво крутился один и тот же вопрос: «Что мне будет?» На какой-то миг в зрительной памяти мелькнул губастый Вася Сипенятин с засохшей ссадиной на подбородке, но его тут же оттеснил представительный седовласый Реваз Давидович Степнадзе, подписывающий протокол о своем задержании.

Антон распахнул форточку. Ворвавшийся в кабинет ветер взъерошил листки настольного календаря и, словно устыдившись своей шаловливости, мигом утих.