Ставки сделаны

Воронин Андрей Николаевич

Девушка снова лежала совершенно неподвижно, но теперь глаза ее были широко открыты. Медсестра с озабоченным видом прикрепляла обратно резиновые нашлепки датчиков.

Только что Люсе сделали два укола и заставили выпить транквилизатор. Теперь ее остановившийся взгляд исследовал какую-то точку на потолке, видимую лишь ей одной.

– На переливание нет времени, доктор, – тоном, не допускающим возражений, произнес Панкрат. – Я хочу сейчас же забрать девушку отсюда.

И врач, и медсестра воззрились на него с изумлением.

– Это невозможно, – доктор наконец обрел дар речи. – Если вы сделаете

это сейчас, еще какое-то время приступы будут повторяться – как эхо, которое исчезает не сразу, а слабеет постепенно.

– Что ж, так тому и быть, – Панкрат дернул уголком рта. – Поймите, доктор, я не могу оставить ее здесь. Только что девчонку пытались убить, и только мое присутствие этому помешало. Приди я пятью минутами позже, никакое переливание ей уже не понадобилось бы.

– Как убить? – не выдержал врач. – Что вы несете.. простите, но этого не может быть.

– Может, – утвердительно кивнул Панкрат. – Киллер только что выбежал. Вполне нормальный на вид молодой парень, прилично одет, в руке газетка…

Медсестра ойкнула и прикрыла рот ладонью.

– Что такое? – нахмурился доктор.

– Вы видели того парня, да? – спросила девушка, обращаясь к Панкрату. – Сухощавый брюнет в светлом пиджаке, а в лице что-то такое.., хищное, что ли.

– Один к одному, – Панкрат впился в нее взглядом. – Он что, проходил мимо вас?

Губы медсестры задрожали.

– Я сама его сюда направила, – она всхлипнула. – Ну кто бы мог подумать, правда… Он сказал, что из милиции. Удостоверение предъявил. Печать, фото.

Панкрат хотел было спросить у нее, что было написано в удостоверении, но передумал: можно было голову давать на отсечение, что этот документ – поддельный.

Врач думал, сдвинув брови к переносице. Потом неуверенно предложил:

– Может, обратиться в милицию? Пусть выставят охрану возле палаты.

В ответ на его слова Панкрат только рукой махнул.

– В милицию нельзя. Ни к чему это. И не смотрите на меня так! – он повысил голос, заметив подозрение во взгляде врача. – Я не бандит. И девчонку эту, если хотите знать, первый раз минувшей ночью увидел. При таких обстоятельствах встретились, что не дай вам бог!.. А вот в какую историю она впуталась и кому теперь мешает, понятия не имею. Знаю одно – от этих ребят милиция не защитит. Так что буду вам чрезвычайно благодарен, если вы принесете одежду, в которой я привез ее в вашу клинику.

– Наташа, принесите, – распорядился доктор, поняв, что возражения больше не принимаются.

Когда медсестра вышла, Панкрат пристально посмотрел на него – снизу вверх, чувствуя себя не совсем комфортно.

– Я вас хочу попросить, – медленно, чеканя каждое слово, произнес он. – Пусть все, что здесь произошло, останется между нами. А с Наташей поговорите сами, я вам доверяю. Что касается денег, то окончательный расчет я могу произвести прямо сейчас. Буду вам очень признателен, если мне сообщат сумму как можно скорее.

Доктор Циркуль со вздохом кивнул.

– Знаете, как врач я по-прежнему настаиваю на том, чтобы Людмиле сделали переливание крови, – все же осмелился повторить он. – Но уступаю силе.., обстоятельств.

А насчет денег – не беспокойтесь, Наташа сейчас все узнает.

Панкрат потер переносицу.

– Если вы меня в чем-то

подозреваете, Александр Михайлович, то можете вызвать милицию прямо сейчас, – проговорил он, глядя в сторону. – Но я вас предупреждаю сразу: тем, кто попробует меня задержать, потребуется очень серьезная медицинская помощь. Не стоит рисковать другими людьми.

«Какого же черта ты рискуешь собственной шкурой, – подумал он. – Ради кого?»

– Мне ни к чему вас задерживать, – врач хмуро смотрел на осунувшееся лицо Люси. – А вот мой совет насчет переливания крови остается в силе. Эта химия в ее венах все еще работает. Правда, рецидивы становятся слабее и длятся меньше, но их будет еще не меньше трех. Причем заранее определить провоцирующий фактор практически невозможно – может, например, подействовать даже чрезмерная жара в помещении, – сделав паузу, он задумчиво пожевал губами. – На всякий случай я выпишу вам несколько препаратов. Думаю, они вам пригодятся. Эти лекарства облегчат девушке протекание приступа. И пусть она пьет побольше жидкости – это поможет вывести химию.

– Спасибо, доктор, – совершенно искренне поблагодарил Панкрат. – Я постараюсь выполнить ваши рекомендации.

* * *

Он вынес Люсю на руках, заботливо прижимая к груди.

Она так и не очнулась: транквилизатор погрузил ее в крепкий сон минимум на несколько часов, как сказал доктор. Он лично сопроводил Панкрата к машине, чтобы не возникло вопросов у охранника, дежурящего на входе в клинику, и на прощание пожелал удачи.

Вдвоем они уложили девушку на заднее сиденье. Панкрат пристегнул ее ремнями безопасности и сел за руль. Стекла в его джипе были тонированными, почти черными, и случайный взгляд не мог проникнуть вовнутрь. А милиционеры, насколько он знал из собственной практики, предпочитали такие автомобили не останавливать.

Впрочем, он опасался не милиции.

Поглядывая в зеркала заднего и бокового вида, Панкрат выехал со стоянки перед клиникой и влился в поток автомобилей. На вычисление предполагаемого «хвоста» он дал себе пятнадцать минут. На отрыв – еще пять. При этом он не исключал варианта, что его могут вести целой «обоймой» – на жаргоне оперативников это выражение означало группу слежения, включавшую от шести до двенадцати человек, которые передавали объект друг другу, используя рации и постоянно синхронизируя свои перемещения. Панкрат, однако же, надеялся, что до этого еще не дошло, и «обойму» просто не успели сформировать и пустить по его следу. Он исходил из того, что его персона явилась для ликвидатора абсолютно неожиданным фактором, и отреагировать столь гибко в течение весьма ограниченного времени будет сложно. Скорее всего они успеют отправить лишь одного наблюдателя.

Кто такие эти «они», Панкрат сейчас гадать не пытался.

Он действовал по старому, проверенному принципу, усвоенному еще в спецшколе ГРУ: «Предполагай худшее, что с тобой может случиться, и делай лучшее, на что ты способен».

Худшее, что можно было предположить в такой ситуации, то, что против него действует команда профессионалов, да еще находящихся на государственной службе. Лучшее, что он мог сейчас сделать, это сменить место жительства, машину и паспортные данные.

То есть стать другим человеком.