Ставки сделаны
Шрифт:
Теперь можно было поработать.
Собственно, работать предстояло компьютеру. И очень напряженно.
Открыв «посылку», Марк некоторое время изучал фотографии человека, помешавшего ему сегодня утром, и одновременно раскуривал сигару. Одно фото в анфас, два в профиль – слева и справа, одно со спины. Вот он выходит из клиники, вот садится в машину, вот выдыхает сигаретный дым. Фотографом Терминатор был классным.
Марк обработал снимки с помощью трехмерного редактора и получил математическую модель головы незнакомца.
Теперь нужно было сопоставить ее с теми восьмьюдесятью
Отдел «ноль», будучи структурой полумифической, официальным участником СБ не числился. То есть не мог никоим образом ее модифицировать – например, убрать какие-то компрометирующие данные или добавить дезинформацию. Но вот пользоваться наработками коллег – всегда пожалуйста.
Что и собирался сделать Марк.
– Ерема, – окликнул он напарника, когда на экране развернулось рабочее окно базы персоналий и запустилась программа-идентификатор. – Заканчивай там. Мне надо всю сеть задействовать.
Тот без слов закрыл все программы, с которыми работал, поднялся из-за стола и до хруста в костях потянулся. Потом, вытащив из кармана джинсов сигареты, прикурил и в задумчивости встал у решетки ионизатора.
Марк импортировал все четыре снимка в рабочую среду идентификатора и тоже встал, зажав в зубах дымящуюся сигару. Компьютерная сеть бункера была готова к обработке огромного массива информации, накопление и систематизация которого заняли у спецслужб не один десяток лет. По сути, этот процесс можно было уподобить кропотливому просеиванию песчинок через сито с целью отыскать две абсолютно одинаковые. По предварительной" оценке компьютера, на все могло понадобиться от восемнадцати до двадцати двух часов.
Если, конечно, на помощь «Квазарам» и Марку не придет счастливый случай.
Разумеется, он не исключал и отрицательный результат.
Но и тогда у него оставалась еще одна возможность – рискнуть и осуществить то, что на официальном языке называется «несанкционированным проникновением», то есть взломать секретные базы данных сотрудников спецслужб, поддерживающих Сеть Безопасности. Он никак не мог забыть слова Терминатора: чтобы грамотно «отрезать» хвост, нужно иметь вполне определенные навыки. В школе такому не научат, если только это не школа Конторы. Это был еще один факт, говоривший в пользу той версии, что «родственник» мог оказаться бывшим или действующим сотрудником спецслужб. В таком случае данные о нем следовало искать в списках личного состава организаций, предпочитавших не афишировать свою деятельность.
Найти их было вполне реально, поскольку ни одна из этих структур не превосходила в техническом и программном оснащении отдел «ноль».
А значит, проигрывала в защите собственной информации.
Размышляя таким образом, Марк совершил еще один набег на холодильник. Нарезав ветчину, он поинтересовался у Еремы:
– Тебе бутерброд сделать?
Тот не ответил. Молча стоял и курил, хотя сигарета догорела уже почти до самых пальцев.
– Слушай, ты с какой ноги встал? – нахмурившись,
– Со средней, – мрачно ответил тот.
– Мутант, что ли? – попытался пошутить Эрдман.
– Я-то нормальный, – резко бросил Ерема.
Тон, которым была сказана эта фраза, Марку не понравился.
– Ну извини, если обидел, – начал было он.
– Не стоит извиняться, – остановил его Ерема. – Послушай, Марк, мы же друзья, верно?
При этих словах он внимательно посмотрел в лицо Эрдману, словно ища поддержки.
Тот кивнул.
– Я могу говорить с тобой на правах твоего друга, Марк? – продолжал допытываться Ерема.
– Конечно, – с некоторым недоумением ответил тот, пытаясь понять, куда же клонит его напарник.
– Я хочу сказать тебе, – на лице Еремы появилось такое выражение, будто ему предстояло вот-вот кинуться в ледяную прорубь, – кое-что о «Титанике».
Марк непроизвольно напрягся. В области солнечного сплетения образовалась пустота – так интуиция, по обыкновению, предупреждала о неприятностях.
– Ты ведь был там, – Ерема не спрашивал, он констатировал факт.
– Конечно, – постаравшись, чтобы его голос звучал совершенно естественно, тут же отозвался Марк. – Об этом знает вся наша группа, – он усмехнулся. – Обкатал членскую карточку, провел рекогносцировку, «засветился» перед охранником – только и всего. Или ты предпочел бы взрывать входную дверь пластитом?
– Ты не просто «засветился», Марк, – покачал головой Ерема. – Видишь ли, несколько дней назад я написал одну небольшую программку.., просто так, безо всякого умысла, – быстро произнес он. – И решил обкатать ее на нашей системе, – он снова запнулся. – Ведь у нас нет секретов друг от друга, верно?
– Что за программа? – со спокойствием сфинкса поинтересовался Марк.
– Понимаешь, она через определенные промежутки делает полные копии, точные, если так можно выразиться, «слепки» оперативной памяти компьютера, – пояснил Ерема. – Мне было интересно, как она сможет работать с большими объемами информации. Например, с тем же видео. Поэтому я установил ее в сеть, и последние три дня она функционирует в режиме тестирования…
Ерема замолчал.
– Ну? – уронил Марк.
Впрочем, он уже знал, что именно услышит.
– Сегодня я пришел, чтобы посмотреть результаты, – слова давались ему тяжело, словно он катил в гору огромные валуны. – И.., я думаю, ты знаешь, что я увидел.
Он по-прежнему стоял спиной к Марку, и голос его звучал необычайно глухо. Так, словно доносился из погреба. Рука с потухшим окурком дрожала на весу. Было хорошо видно, как напряглись узловатые, словно корни деревьев, мышцы его шеи.
Итак, Ерема видел… Видел кадры с того диска, который Марк, перед тем как уничтожить, еще раз внимательно просмотрел.
– Где эти файлы?
– Их никто не видел, кроме меня, – быстро произнес Ерема. – Никто из наших не знает даже, что они существуют. Послушай, Марк, я не осуждаю, нет. Тебе нужен врач. Да, у тебя есть проблема, но зачем носить ее в себе? Зачем кому-то еще страдать от этого?
Ерема говорил быстро и с каждым словом все больше сутулился, словно на плечи ему давила непосильная тяжесть.