Ставки сделаны
Шрифт:
«Секс и смерть в „Титанике“».
«Клубные разборки: с каким „айсбергом“ столкнулся „Титаник“?».
«Извращенцев искупали в крови. Собственной».
«Элит-эротик-некро-шоу: Последний день „Титаника“».
Все материалы был щедро проиллюстрированы фотографиями. В основном снимками обнаженных человеческих тел, залитых кровью.
На одном из фото Панкрат увидел невероятно толстого человека, заколотого ножом прямо за рулем «мерседеса»; как утверждала подпись, именно он и был хозяином элит-эротик клуба.
Панкрат несколько раз перечитывал статьи, а некоторые абзацы даже обвел карандашом. Потом открыл блокнот и разделил чистый лист на две
– Что ты делаешь? – тихо спросила Люся, все это время молча наблюдавшая за ним с дивана.
– Привожу в порядок мысли, – ответил он, пропустив ее «ты» мимо ушей.
Панкрат начал методично заполнять колонки, время от времени сверяясь с текстами в разных газетах. В некоторых местах из-за разночтений приходилось ставить знаки вопроса.
Вскоре в колонке «Версии» свободные строчки закончились. В колонке «Факты» при этом их оставалось более чем достаточно.
В итоге у Панкрата получилось следующее.
Неоспоримыми он признал всего лишь две вещи: то, что нападение было совершено вчера вечером, а также то, что при этом погиб владелец и директор клуба некто Самуил Левин, хорошо известный персонаж московской «голубой» тусовки.
Остальное не выдерживало никакой критики и годилось только в качестве версии, хотя досужие газетчики и лезли из кожи вон, чтобы продемонстрировать свою компетентность в данном вопросе. Начальник московского управления по борьбе с организованной преступностью в связи с происшествием выразился однозначно: бандитские разборки, обычный передел сфер влияния.
Насчет точного количества жертв у журналистов единого мнения не было, хотя это вполне можно было узнать у того же милицейского чиновника. В «Вагоне новостей» Панкрат обратил внимание на еще одну деталь весьма сомнительного плана: в клубе был обнаружен труп милиционера, вышедшего на патрулирование в нескольких кварталах от «Титаника».
Якобы сержант веселился там с мальчиками. По крайней мере, так утверждал автор статьи, ссылавшийся при этом на «неофициальные источники в милиции».
Панкрат только фыркнул, прочитав эту фразу. Если верить тому, что было написано о клубе выше, попасть в него милиционеру, да еще в форме (ее нашли рядом с ним), невозможно было ни за какие деньги. Его тело явно подбросили – вот только с какой целью?
Первое, что приходило в голову: скомпрометировать хотели именно этого милиционера. Рассудив здраво, Панкрат отбросил эту мысль: кому мог насолить простой патрульный, чтобы его не просто застрелить, а еще и в грязи вывалять захотелось? Будь это крупный милицейский чиновник – другое дело, он поднял бы обе руки за эту версию.
Кроме этой, лежащей на поверхности, гипотезы, все остальные казались излишне надуманными Но Панкрат не унимался: ему казалось, что именно в этой детали и скрыт какой-то ключ.., или, по крайней мере, знак, указывающий на что-то очень важное.
– Не думаю, что из газет можно узнать что-то действительно ценное, – снова нарушила молчание Люся. – Они все врут.
– Они не могут врать абсолютно все, – не оборачиваясь, отозвался Панкрат. – Журналистская фантазия, как и состряпанная контрразведкой дезинформация, всегда основывается на реальных фактах. Главное – отделить первое от второго.
С этими словами он еще раз вернулся к «Московской аналитике» и перечитал предпоследний абзац.
«Предполагается, что среди клиентов элит-эротик клуба были не только богачи с извращенной фантазией, но и вполне респектабельные люди, имеющие непосредственное отношение к государственному управлению. Думается, что вскоре нас ожидают громкие отставки и внешне необъяснимые кадровые перемещения если не в самых верхах, то в близких к ним сферах. Во всяком случае, именно в этом контексте приобретает совершенно иное звучание еще одна сегодняшняя трагедия – самоубийство Андрея Сорокина, в последнее время более известного под прозвищем Антикоррупционера. Как сообщил нашему корреспонденту охранник депутата, первым прибежавший на звук выстрела, на его рабочем столе действительно лежала коробка от некоего видеодиска. К тому же в этот момент на экране телевизора, подключенного к DVD-проигрывателю, охранник заметил сексуальную сцену непристойного содержания. Так что же это могло быть на самом деле?»
После минутного размышления Панкрат вписал в колонку «Версии» слово «ловушка», подумал еще минуту и поставил против него знак вопроса.
Больше ни одна газета не увязала самоубийство Сорокина, о котором уже трубили все СМИ, с разгромом клуба «Титаник». А ведь эта версия была хотя и нестандартной, но перспективной.
Он попытался нарисовать логическую схему ситуации в таком вот ключе.
Итак, есть клуб для извращенцев. Каких, уточнять не будем. Скажем, для всяких. Его администрация жестко контролирует клиентуру, допуская в «чертоги страсти» людей не просто с капиталом, но и репутацией. Дескать, чтобы иметь уверенность в их последующем достойном поведении. На самом деле – и это вполне естественно – комнаты клуба оборудованы скрытыми камерами, которые записывают все происходящее внутри. Потом эти записи используются для шантажа клиентов… Все гениальное просто!
Однако есть несколько «но». Об этом оборудовании не написала ни одна газета – раз Ни в одной статье не было даже намека на обнаружение соответствующих видеозаписей – два.
Хотя как раз в момент нападения и должна была вовсю работать аппаратура, поскольку в клубе находились клиенты.
Возможно, подумал Панкрат, я ошибаюсь Но вряд ли.
Скорее всего информация о видеокамерах не просочилась в газеты благодаря чьим-то вполне конкретным стараниям.
В любом случае Левин не мог быть последней фигурой в этом «бизнесе для извращенцев», кто-то стоял и над ним. Так сказать, возглавлял кооперативное товарищество. И этот «кто-то» вполне может обладать властью, достаточной для ограничения информации Куда, в таком случае, мог подеваться компромат? Нападавшие с собой забрали? А чем не вариант, в самом деле.
Возможно, этот налет вообще был совершен исключительно с целью изъятия компромата Например, его организатором выступил некто, чьи возможности шантажист Левин и сотоварищи просто недооценили.
Не исключено и то, что это была конкурирующая фирма.
Почувствовав, как голова начинает пухнуть от самых невероятных версий и предположений, Панкрат встал с пола, на котором сидел в окружении раскрытых газет, и потянулся всем телом до хруста в костях.
– Высидели что-нибудь4 – поинтересовалась Люся.
На ее лице была написана откровенная – может быть, чуть-чуть преувеличенная – скука – Высидел, – ответил Панкрат. – Вот только Марку никак не могу роль определить в этом спектакле – Чем могла – помогла, – Люся нахмурилась. – Или, может, подробности пикантные вспомнить?
– И так достаточно, – остановил ее Панкрат – Ты отдыхай Мне еще подумать надо. Я на кухню пойду, покурю.
По лицу девушки снова скользнула тень обиды.
– Отдохнешь здесь, – с плохо скрытым раздражением бросила она. – Ни телевизора, ни радио нет.