Ставки сделаны
Шрифт:
Не заметил этого и Эрдман, следивший за Анабель во все глаза.
Она протанцевала через зал обратно на пятачок и, прильнув к мачте так, что тыл оказался выставлен на обозрение посетителей, избавилась от второй – и последней – детали купальника.
На несколько вязких мгновений она застыла, опираясь на отполированную поверхность мачты, а затем резко встряхнула задом – и исчезла в темноте за сценой.
Олег допил пиво и повернулся к бармену.
– Послушай, флибустьер, – начал он, – ты можешь провести меня к Анабель?
«Флибустьер» с подозрением посмотрел на него, но тут
– Сейчас, только объявлю следующую.
Он взял микрофон и предложил посетителям поприветствовать «китаянку Ли». Затем кивком головы указал Олегу на дверь по другую сторону стойки и сам тут же скрылся за ней, тем самым молча приглашая последовать за собой.
Эрдман, оглянувшись на зал, увлеченный новой стриптизершей, открыл дверь и шагнул через порог.
Он очутился в неярко освещенном коридорчике, по одну сторону которого находилось царство поваров: из полуоткрытых дверей сочились запахи всевозможных яств, приготовленных, вполне возможно, по самым настоящим пиратским рецептам.
Слева было еще три двери. На одной – табличка с надписью «Директор», на другой – «Винный погреб», а третья была никак не обозначена. В нее и вошел Олег следом за барменом, в ухе которого тускло поблескивала крупная золотая серьга, а на поясе, как оказалось, болтался музейного вида широкий изогнутый клинок в ножнах.
Интересно, есть ли у них разрешение на ношение холодного оружия, подумал Эрдман. Впрочем, вполне может быть, что клинок не заточен или, что еще надежнее, вовсе не вынимается из ножен За этой дверью оказался еще один маленький коридорчик. В конце его – еще одна дверь.
Бармен махнул рукой в ее сторону, показывая Олегу: тебе туда. Эрдман выжидательно посмотрел на него, но парень, ничуть не смутившись, ответил ему таким же взглядом.
– Не понял? – нахмурясь, спросил Олег.
– А за услуги? – хитро усмехаясь, вопросом на вопрос ответил «пират».
Хлопнув себя по лбу, Эрдман вытащил из кармана несколько бумажек и положил их в протянутую ладонь бармена. Тот кивнул и тут же скрылся за дверью, через которую они вошли.
Оставшись один, Олег почему-то оробел. Такое с ним случалось впервые. Он нетвердыми шагами приблизился к двери, слушая, как шумит в его висках кровь.
Превозмогая одолевшую его растерянность, Эрдман решительно поднял руку и коротко, но сильно постучал Ответа не было.
Он постучал еще раз – тишина. Тогда Олег, подчиняясь велению интуиции, вытащил из поясной сумочки свой небольшой игольный пистолет, спрятал оружие за спину, повернул ручку двери и толкнул ее от себя Комнатка, в которой он оказался, была обставлена небогато. У стены – зеркало в полный рост, перед ним – тумба, уставленная косметикой, и глубокое кресло с высокой спинкой, в котором…
С порога он видел только безвольно свесившуюся через подлокотник смуглую руку. И мускулистые икры. И дымящуюся на паркетном полу тонкую дамскую сигарету, выпавшую из ослабевших пальцев.
Олег бросился к креслу, позабыв закрыть дверь.
Анабель полулежала в кресле, а во лбу у нее темнело аккуратное отверстие, из которого вытекло совсем немного крови. Впрочем, тонкая струйка уже успела проложить себе путь вниз
Прекрасно понимая, что станет главным подозреваемым, если в этот момент его застанут рядом с мертвой стриптизершей, Эрдман быстро огляделся по сторонам в поисках выхода.
Как ни странно, но распахнутое настежь окно он заметил только сейчас. В том, что именно этим путем и скрылся настоящий убийца, у него не было никаких сомнений.
Оставалось только последовать за ним. К тому же в коридорчике за дверью, как назло, уже слышались чьи-то голоса. Приметив рядом с тумбой, на которой была расставлена косметика, сумочку Анабель из черной лакированной кожи, Олег схватил ее и с разбегу сиганул в окно.
Он надеялся, что убийца не успел выпотрошить ее личные вещи и, может быть…
Впрочем, надежда эта была ничтожно мала. Судя по стилю, здесь поработал профессионал.
Все эти мысли пронеслись у него в голове со скоростью курьерского поезда, а тело в это время действовало само по себе. Выпрыгнув из окна в темноту, он приземлился на кучу строительного мусора во внутреннем дворе бара и едва не потерял равновесие, когда его нога угодила в груду битого кирпича. Сделав несколько путающихся шагов по инерции, он все-таки упал – в этом был виноват кусок рельсы, неизвестно как здесь оказавшийся. Пытаясь смягчить падение, Олег отшвырнул сумочку в сторону и выставил перед собой левую руку. Ощущение было такое, будто он попробовал опереться о крупную наждачную бумагу; как оказалось, земля под его ногами была усыпана то ли щебнем, то ли еще каким каменным крошевом. А когда он сделал попытку подняться, на его затылок обрушился сильнейший удар, тут же погасивший сознание. Перед глазами Эрдмана в один миг разверзлась черная пустота, и он плашмя рухнул на землю…
Лежать было мягко. Пахло хорошо выделанной кожей – такой, которой обычно обтягивают дорогую европейскую мебель. Темнота казалась почти осязаемой. В затылке пульсировала боль. Казалось, что в основание черепа вбили раскаленный гвоздь.
Потом сквозь эту боль проникли звуки шагов. Олег внутренне напрягся, но не сделал ни одного движения, которое могло бы выдать его состояние. Даже в том случае, если его визитер пользовался прибором ночного видения, он не смог бы заподозрить, что лежащий на диване человек пришел в себя и не спит.
Впрочем, неизвестный не крался в темноте, а был явно хорошо знаком с этой комнатой и расположением мебели в ней. Шаги были громкими и уверенными – он шел не скрываясь.
Щелкнул выключатель, и загорелась лампа. Веки Олега дрогнули, когда по ним ударил электрический свет.
– Не нужно притворяться спящим, майор, – раздался у его изголовья чей-то знакомый, полный усталости голос. – Я знаю, что вы проснулись. Давайте-ка лучше поговорим.
Олег открыл глаза, но вынужден был тут же зажмуриться. Лампа – большой матовый шар, усыпанный золотистыми блестками, – стояла на низком столике всего в метре от дивана, на котором он лежал, и светила так ярко, что по глазам, казалось, полоснули бритвенным лезвием.