Ставок больше нет
Шрифт:
Артурчик немедленно сделал маленький глоток, попросил пачку сигарет «парламент» закурил… Тревога не оставляла его…
Мацыгин неожиданно исчез из ресторана. Не доев, не допив, не расплатившись по счету, не завершив разговора с Артурчиком. Что-то произошло. Но что?..
Гаспарян сделал еще один маленький глоток ликера, затянулся, почувствовал: пальцы его от волнения начали дрожать. «Совпадение не может быть случайным!» – пронеслось в голове.
От высокой дубовой двери к бару шла та самая высокая красавица в обтягивающих брюках, накидке из темного газа и черных очках.
Именно
– Синус… Котангенс… Возьмите интеграл… Две тысячи триста…
Антон отчетливо разбирал слова «заклинания», произносимые молодым человеком. Кирилл перестал лить слезы… Осмотрелся. Взгляд скользнул по папоротникам, укрывавшим Рубцова. Не заметил его.
Кошка!.. Откуда она здесь?!.. Жирная, сиамской породы – пробиралась у подножия раскидистых папоротников, неотрывно смотрела на Антона. Вот уж не думал: в Зимнем саду московского Кремля, где принимают глав государств, – и вдруг, как в заводской столовой – кошки!
Киска ласково потерлась о ноги, замурлыкала.
«Только бы чертова кошка не мяукнула!»
Тишина установилась редкостная, не двигалась ни одна ветвь.
– Четыреста девяносто семь… Сорок… Тридцать шесть… Восемнадцать… Двести пятьдесят четыре… – продолжал отчетливо произносить Кирилл.
– Вот что парень… – Холмогоров повернулся к Антону. Взгляд невероятно серьезный. Даже во время разговора про подопытную крысу не смотрел так. – Не знаю, как к этому отнесешься. Появились новые данные!.. Мы ошиблись. Ты – не тот, про кого говорит предсказание.
Рубцов вытаращился на агента.
– Есть еще один молодой человек… Тоже работает в Кремле. Зовут Кириллом. Привлечен на пять дней. Идиоты поторопились, не проверили до конца… Я не виноват. У нас конфликт внутри спецслужбы… Извини за неудобства…
Чутье подсказывало – так просто все не закончится. Тем более, Холмогоров, похоже, и сам в это не верил. Антон кивнул…
В зал под стук вилок и ножей, звон бокалов вошел полный человечек. Был в стильном дорогом костюме, не менее стильной рубашке – ворот расстегнут на груди на несколько пуговиц, – словно обладатель хотел подчеркнуть невнимание к приличиям и принятым нормам. Лыс, хотя и не полностью. Остатки рыжих мягких волос курчавились над ушами, на затылке. Было видно: человечек чрезвычайно взволнован. Едва войдя, чуть не столкнулся с официантом, – тот нес на подносе тарелку супа. Ловкость молодого человека спасла костюм гостя, их обоих от – неприятного разбирательства.
Вошедший увернувшегося официанта не заметил. Взгляд устремлен вглубь зала, с тревогой перебегал по лицам ужинавших. Рот полуоткрыт, словно перед этим быстро шел, – теперь не мог отдышаться. Грудь часто вздымалась.
Не увидев человека, которого искал, потянул ворот шикарной рубашки, – сильнее распахнул его. В глазах мелькнула невыносимая боль, никто не заметил ее. Затем упрямо сжал губы, надменно запрокинул голову. «Ах так!..» – говорил его облик.
За одним из столиков Мацыгин воскликнул:
– О-па! Этот-то здесь зачем?..
Донесись фраза до ушей человечка, – не намерен ни с кем разговаривать! Окинув ужинавших полным пренебрежения взглядом, развернулся, – уйти прочь. Именно тут заметил красавицу в черных очках. Прежде ее закрывал от него метрдотель, – беседовал у коричневой колонны с каким-то мужчиной. Разговор прекратился, они разошлись. Прощальный взгляд человечка встретил то, чего не нашел прежде.
На мгновение гость застыл. Словно не верил глазам. Резко набрал в легкие воздух. Рот приоткрылся. Лицо, по которому только недавно пробегала тревога, осветилось торжественным выражением. При виде женщины в темном газе, лениво ковырявшей вилкой палтус в филе из сыра, словно впал в молитвенный экстаз.
Несколько мгновений не двигался с места, – смотрел на нее, как на чудо. Затем экстатическое выражение лица сменилось напряженной маской жесткого, уверенного в себе бизнесмена. Очнувшись, – разглядывал ее слишком долго, – резко повернулся. Энергично зашагал, упрямо наклонив голову. В сочетании с полной приземистой фигурой могло выглядеть комично, но нет: упрямая злость, источаемая человечком, у кого угодно отобьет охоту смеяться.
Гость стремительно вышел за дверь. Артурчик наблюдал сцену заодно с Мацыгиным, – тот изменился в лице. Гаспарян хотел поинтересоваться: кто это? Мацыгин вскочил с кресла, полубегом ринулся к выходу.
Недоумевавший Артурчик остался сидеть. Исподтишка бросал взгляды на красавицу в черных очках.
Та лениво ела, время от времени отпивая маленькими глоточками вино из бокала. К происходившему вокруг не выказывала ни малейшего интереса. Издалека внимательный к деталям Гаспарян приметил: рядом с бокалом лежит мобильник. Дамский вариант той же фирмы, что и у него – «верту». Даже на расстоянии заметно мерцание крупных бриллиантов…
Прошло минут двадцать. Мацыгин исчез. Артурчик попытался дозвониться до коллеги, но телефон выдавал длинные гудки, – биржевик не отвечал.
Неожиданно, – только заказала десерт, еще не принесли, – красавица подозвала официанта, не дожидаясь счета сунула молодому человеку несколько крупных купюр, энергично поднялась с кресла, схватила со стола «верту», стремительно вышла из зала…
Через некоторое время, доужинав в одиночестве, покинул ресторан Артурчик…
Широкие листья тропических растений едва заметно колыхались. Дуновение ветерка, пробежавшего по Зимнему саду, было слабым.
– Что вы от меня хотите?..
Антон напряг слух. Голос принадлежал ровеснику – говоривший даже моложе Рубцова… Год или два – столько разделяло даты их рождения. Страх заставлял по особенному вибрировать голосовые связки. От звуков, исторгаемых из молодого тела, Антона прошиб ледяной пот…
– Не понимаю, что хотите… Поздно, темно… Ни на какую башню не подымусь!.. Лезьте сами, еще не сошел с ума. Нет никаких предсказаний. Только псих мог такое выдумать… Президент в этом участвовать не может!..
«В отличие от меня, с главой государства не встречался» – понял Антон.