Stay alive
Шрифт:
— Эм-мили, — заикаясь, произношу.
========== 4. Accept the reality ==========
— Мы с братом живём прямо рядом с Центральным Парком, поэтому придётся очень долго идти, — всё ещё сижу на лавочке рядом с Ист-Ривер, нервно покусывая ногти. Молчу, в очередной раз потирая глаза.
Подросток наоборот расслабленно и вальяжно развалился на большей части лавки рядом. Стефан с лёгкой, играющей на губах улыбкой, блуждает взглядом по утреннему пустому парку. Кроме нас здесь сейчас прогуливаются лишь два солидных мужчины в костюмах с собаками на поводу и девушка в наушниках, пробегающая
Я сонно тру глаза, уже практически окончательно размазав тушь по лицу. Бессонная, а вдобавок и голодная ночь очень даже сказалась на моём состоянии. Я вяло двигаюсь, поворачивая голову к блондину, что пребывает в прекрасном настроении. Эта улыбка всё не сходит с его лица, в то время как мои губы изгибаются в гримасе усталости. Я щурюсь от слепящих глаза солнечных лучей, чувствуя, как на меня косится Стефан.
— Как ты можешь ходить по солнцем? — интересуется он скорее с опаской, нежели с претензией.
— Кольцо, — кручу на пальце тонкое и изящное украшение, в середине которого расположен лазурит. Год назад я не пожалела времени, чтобы поинтересоваться, как оно работает. Благо, Маркус как всегда оказался прекраснейшей для меня вампирской википедией и объяснил абсолютно всё, наглядно приведя в пример свой перстень. Тот в отличии от моего кольца был массивным и вдобавок просто-напросто из-за своего размера слетал с моих тонких пальцев, в то же время идеально подходя для Маркуса. — Это что-то типа амулета для защиты от солнца, — впервые за наш короткий разговор поворачиваю лицо к Стефану, замечая его лёгкое удивление.
— В таком случае почему вампиры Нью-Йорка всё ещё не просекли эту фишку?
— Не знаю, — пожимаю плечами, устало вздыхая и зевая. — Как я поняла, здешние вампиры в некотором роде отличаются от меня, — рассуждаю, ссылаясь на некоторые особенности Саймона.
Как оказалось, Льюис — Светоч. Меня, конечно, не посвятили в тайну, как он стал таким, но всё же хотя бы объяснили, что все остальные вампиры в Нью-Йорке (в Бруклине точно, как заверяла меня Иззи) вообще не могут ходить под солнцем, или днём по улицам. Ну да, эффект явно будет тем же, что и если с меня снять кольцо — пара секунд и от меня останется один пепел.
— Да, такое тоже может быть, — заинтересованно гляжу на блондина, выгибая брови. — Ну, я где-то читал, что существуют несколько разновидностей вампиров, оборотней, магов и даже демонов.
— Занятно, — хмыкаю, снова устало зевая и выпрямляя спину. Облокачиваюсь ею на спинку лавочки, слыша, как позади нас по проливу проплывает какое-то небольшое судно, двигатель которого кряхтит, как старая старушка. Я едва сдерживаю себя, чтобы не заорать от досады, ведь в данный момент мой суперслух слишком уж хорошо улавливает этот звук. Но я всё же лишь прикусываю губу, раздраженно складывая на груди руки. Тяжело вдыхаю воздух, спрашивая о том, что так и не выходит у меня из головы:
— Так ты маг? — спрашиваю, снова переводя взгляд на Стефана.
— Да, — хмурится, на секунду закрывая лицо руками. А затем так же, как и я пару секунд назад, выпрямляется. Теперь наши головы находятся примерно на одном уровне, ведь, как я ранее заметила, Стефан примерно моего роста, хоть и намного младше меня.
— И… — не понимаю, о
— Ты хочешь каких-то разъяснений? — усмехаясь, спрашивает. Я неуверенно киваю.
— Что ж, приступим, — замирает, переводя взгляд карих глаз. Я невольно задерживаюсь на них, ведь снова вспоминаю Стилински и его тёмно-карамельные глаза, что так глубоко въелись в мою душу.
— Меня зовут Стефан Мёрфи, мне 15 лет и я живу на Манхэттене вместе со старшим братом, — выгибаю бровь, услышав его возраст.
— Так ты, получается, младше меня чуть ли не на треть всей моей жизни, — мои губы растягиваются в улыбке, пока я в шутку легонько бью его кулаком в плече, отчего щуплый паренёк слегка пошатывается.
Только сейчас я понимаю, что парень очень худой, но худоба эта вовсе не болезненная — никаких кругов под глазами или усталости — он просто, как скелет. Аккуратно подстриженные волосы сейчас красиво уложены, вероятно с утра выходя из дома, парень всё же постарался привести себя в нормальный вид.
И даже сейчас он явно полностью уверен, что я не замечаю, как он «незаметно» прихорашивается. Я и не думала, что он так… Он что, серьёзно пытается незаметно завоевать меня? Забавно. Но я ему фактически в старшие сёстры гожусь.
— А может ещё инфу подгонишь? — спрашиваю, когда обнаруживаю, что с его последних слов проходят как минимум две минуты.
— А? — он будто до этого впадает в некую абстракцию, пустым взглядом сверля зелёную траву. — Да-да, — рассеянно произносит и снова усмехается.
— А твой брат тоже маг? — тихо интересуюсь, чувствуя, что парень снова замолкает.
— Нет, что ты. Он простой человек, просто примитивный, — я киваю. Постойте, если его брат примитивный, а он — маг, то…
— Эм, прости, но насколько я знаю… — начинаю говорить озадаченно, но Стефан поспешно прерывает меня:
— Да, мы вроде-как… Мы единоутробные братья, только мой отец — демон, — усмехается, проводя рукой по гладким волосам.
— А ты на сына злого и страшного демона совсем не смахиваешь, — говорю, улыбаясь, ведь это правда. Слишком уж он выглядит милым и красивым. Взять хотя бы его светлые волосы и мягкое выражение лица — фиг поймёшь, что этот парень — маг.
— Да, возможно, — улыбается Стефан, запрокидывая голову на спинку лавки и глядя на небо. — В общем, Марс старше меня на восемь лет. Когда… — он замирает, как и его зрачки, до этого нервно мотавшиеся с одной вещи на другую. — Когда этот демон притворился моим… Вроде-как отцом, мама даже ничего не заметила. И только спустя пару месяцев, когда она случайно обнаружила, что беременна, они поссорились. Папа ушёл на ближайшие три месяца из дома, это Марс сказал мне сам. Для него это было слишком сложно и странно. Представь, тебе восемь лет, а твой папа просто уходит из дома на пару месяцев, кидая вас с мамой на произвол судьбы, — вмиг улыбка сходит с его лица, а глаза внезапно становятся неумолимо печальными. — До сих пор когда Марс хоть на секунду вспоминает те месяцы, то глубоко уходит в себя, — прячет лицо в ладонях.