Стая
Шрифт:
Он начал разговор, обрисовав положение, в котором они не по своей воле очутились, причем несколько приукрасил картину: дескать, речь идет не о спасении шкуры, просто представился великолепный шанс обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Обеспечить именно им двоим, Мухомору и Мастеру, шестерки не в счет…
(На самом деле не в счет даже Мухомор, но ему про это знать пока не обязательно. Из школьного курса арифметики Мастер помнил твердо: при делении чего-либо наибольший результат получается, если за делитель принять единицу. А последующий жизненный
Далее — уже в приказном тоне — прозвучал незамысловатый план действий: быстро собрать все крохи, уцелевшие тут, в Логове, — и тотчас же, не откладывая, лететь в Питер. Сегодня же ночью вычистить под ноль главную площадку, функционирующую под крышей института растениеводства. Выпотрошить компьютеры, забрать реактивы, документы, приборы, и прочее, и прочее… Потом залечь с добычей на дно — затаиться в «Салюте». Благо про эту бывшую базу отдыха разорившейся фабрики (ныне превратившуюся в учебно-тренировочную площадку для головорезов Мастера) никто из верхушки «ФТ-инк.» не знает.
Ну а затем уж Мастер займется поиском покупателя — есть у него кое-какие выходы на зарубежных партнеров покойного господина Савельева. А дело Мухомора — продолжить тем временем со своими бойцами поиски сбежавшего Эскулапа, и, заодно уж, Деточкина, — похоже, тоже решившего податься в бега… Эти два специалиста — главный генератор научных идей и главный технарь — могут оказаться неплохим довеском к выставленному на торги товару.
Затем, в свой черед, встанет последняя задача: обеспечение безопасности затеваемой сделки. Потому что за те деньги, что им надлежит запросить с покупателей, даже святой может оскоромиться…
— Вопросы есть? — привычной фразой завершил свою речь Мастер.
Мухомор долго молчал, задумчиво глядя на озеро и комкая в руках снятую с головы бандану. Наконец заговорил:
— Есть одна закавыка… Сдается мне, что за бумажки да приборы много мы не получим. У них там что, своих микроскопов или термостатов нет? Есть. А отчеты лабораторные… Хрен ли им те отчеты? На бумаге написать что угодно можно. Штамм-то тю-тю… Сгорел весь к едрени матери. И ни одной живой зверюги не осталось… Видеозапись, что ли, прокрутим — какие, мол, они у нас были красивые да лихие? Так в Голливуде и не такое кино делают, не поверит никто… Из-за чего, извиняюсь, очко рвать? Попробовать разве что сблефовать? Выдать за «пятьдесят седьмой» хрень какую-то из аптечки?
Мухомор выдержал паузу, словно раздумывал о возможных последствиях рискованного блефа. И сделал вывод:
— Нет уж, я в такие игры не игрок. Всё, считайте, что закончился мой контракт. По форс-мажорным обстоятельствам.
Мастер, ожидавший подобных сомнений, хмыкнул. Не хотелось, но все-таки придется продемонстрировать козырную карту… Впрочем, ждать подвоха не стоит, самостоятельно подчиненному все равно не найти покупателей… Он наклонился к стоявшему у ног металлическому чемоданчику (Мухомор давно бросал на сей предмет недоуменные взгляды), повозился с кодовыми замками…
Внутренний
Потому что внутри, в выемках, проложенных чем-то мягким, лежали семь хорошо знакомых Мухомору контейнеров — стальных цилиндров со стальными же винтовыми крышками на мелкой резьбе. На боку каждого цилиндра нанесен знак: «биологическая опасность». На каждой крышке черной краской выведено число 57.
Он… Штамм-57… Главное богатство Лаборатории — штамм, превращающий человека в нечто ИНОЕ, как физически, так и психически… Штамм, считавшийся после недавних событий безвозвратно утерянным.
— Откуда?! — изумился Мухомор.
— От верблюда… Заначка. Моя, личная. На черный день. Лежала здесь, в тайничке, — системой уничтожения не оборудованном. У меня тут своя система, отдельная, — Мастер постучал пальцем по чемоданчику, — все тип-топ, чужим не достанется…
Крышка вновь опустилась, Мастер потянулся к замку…
— Мать твою! — тревожным голосом сказал Мухомор. — Принес черт туристов… Только вот их не хватало.
Мастер резко распрямился, оглянулся, не выпуская чемоданчика. Не увидел никаких туристов — ни на воде, ни на дальнем брегу. Недоуменно повернулся к собеседнику… И понял, что попался на дешевую, самую примитивнейшую уловку, — дуло пистолета почти упиралось в зеленый камуфляж Мастера.
Пуля ударила в грудь, отшвырнула назад, и он непременно свалился бы с обрыва, но Мухомор успел ухватиться за чемоданчик.
Мастеру казалось, что они стоят долго, бесконечно долго, вцепившись с двух сторон в бесценное хранилище «пятьдесят седьмого»… Еще ему казалось, что ранен он не так уж и серьезно, и что сейчас выхватит пистолет и всадит в подонка Мухомора всю обойму, и что потом он крикнет, позовет на помощь, и помощь придет, и его перевяжут, остановят кровотечение… Правая рука Мастера отпустила чемоданчик, тянулась к кобуре и все никак не могла дотянуться…
На самом деле всё заняло пару секунд, не дольше. Сначала разжалась одна рука, затем вторая, затем Мастер тяжело рухнул с обрыва. Голова и верхняя часть туловища угодили в озеро, взметнув фонтан брызг и распугав стайку мальков, ноги остались на песке… В кристально прозрачной воде расползалось облачко розовой мути.
Мухомор осторожно, буквально не дыша, опустил чемоданчик на траву. Поднял крышку, готовый в случае чего выхватить, спасти хотя бы один цилиндр… Не понадобилось, систему ликвидации бывший владелец задействовать не успел…
Спускаться вниз Мухомор не стал — тщательно прицелившись, прямо с обрыва сделал контрольный выстрел. Попал в голову с первой пули, стрелком он был неплохим… И не хуже Мастера знал простое арифметическое правило: наибольший результат при делении любой суммы получится, если делить ее на одного.