Стая
Шрифт:
Катя выжидающе смотрела на Диму. В течение всего урока девушка проклинала себя за необдуманный поступок. Будь у нее возможность все исправить, она бы никогда не повторила свою ошибку.
Когда парень захотел что-то сказать, Катя поспешно произнесла:
— Не говори ничего! Я не хочу, чтобы мы вообще вспоминали про это утро. Давай представим, что ничего не было. Давай скажем друг другу «привет!» и притворимся, что встретились только сейчас.
Катя нервно поправила прядь волос, которую ветер то и дело бросал ей на лицо, и вновь почувствовала, что хочет провалиться сквозь землю. В глазах Димы опять читалось непонимание.
— Я тебе…
— Давай ты не будешь задавать мне дурацкие вопросы, — ответила Катя, по-прежнему не решаясь посмотреть ему в глаза. — Просто вернемся в класс. Тут холодно, и скоро начнется урок. Дима, пожалуйста, давай ты забудешь о том, что я сделала. Я прошу тебя!
Несколько секунд Лесков задумчиво смотрел на свою взволнованную собеседницу, прикидывая, как правильнее поступить. Почему-то после того, как он задал свой вопрос, ему принципиально захотелось получить на него ответ. Дима видел, что Катя нервничает, но отпускать ее просто так не собирался.
После он будет спрашивать себя, зачем это сделал, но сейчас парень решительно шагнул к девушке и поцеловал ее. Было странно, неловко, но все-таки приятно. Теперь настала очередь Кати удивляться. Дима чувствовал ее сбившееся от волнения дыхание, после чего Катя, словно осмелев, обняла его за шею и ответила на поцелуй. Лесков отстранился первым, и его губы тронула улыбка. Он все еще был удивлен своим поступком, но не было ощущения того, что что-то сделано неправильно. Просто сделано и все.
Глава XIII
Прошло двенадцать минут с начала урока, когда Дима внезапно осознал, что совершенно не слушает учительницу. Людмила Константиновна напоминала ему выброшенного на берег карпа, который беззвучно раскрывает рот и периодически жестикулирует плавниками. Класс уменьшился до размеров одной парты, а количество учеников — до одной девушки, которая сейчас сидела подле него и что-то записывала в тетрадь.
Олег не стал задавать вопросов, когда Лесков вновь пересел к Кате. Ему было достаточно того, что странный договор с Цербером по-прежнему остается в силе. Сам Дима сейчас даже не вспоминал об обещанных прогулках. Он искоса посматривал на Катю, думая, насколько сильно теперь поменяется его жизнь. И поменяется ли вообще? Почему-то казалось, что как минимум сегодня все будут смотреть на него по-особенному, словно у него на лбу уже выгравирована надпись «поцеловался». Схожее ощущение бывает, когда выходишь из парикмахерской после новой стрижки, и тебе чудится, что все прохожие смотрят на тебя с особым вниманием. Хотя только ты один знаешь, насколько изменился.
Катя казалась спокойной. Она конспектировала урок, и по ее лицу совершенно нельзя было угадать, о чем она думает. Вот только она была взволнована не меньше своего парня. Мысль о том, что теперь у нее наконец появился близкий человек, кружила голову. После смерти родителей у Кати не осталось ничего своего: даже кровать, на которой она спала, и то принадлежала государству. А теперь у нее был Дима, которого можно по-настоящему любить. И, возможно, он станет первым человеком после родителей, который будет любить ее. Эти отношения нельзя сравнивать с дружбой со здешними девчонками.
Они оба вздохнули с облегчением, когда урок подошел к концу. В данный момент собственная биография занимала их куда больше, чем биография Александра Твардовского. Кате пришлось ненадолго задержаться, чтобы спросить у учителя по поводу домашнего задания, и Дима предложил подождать ее снаружи.
Оказавшись в коридоре, Лесков приблизился к раскрытому окну, словно надеялся, что прохладный воздух несколько отрезвит его.
Хмурое питерское небо пропустило сквозь себя тонкие солнечные лучи, и теперь двор не казался таким угрюмым. Внизу по дорожке разгуливали две вороны, а дальше за зеленой сеткой разгуливала целая жизнь. Прохожие сложили зонты и чем-то напоминали пьяных, когда пытались обойти или перепрыгнуть очередную лужу. Две женщины неспешно катили перед собой цветастые коляски, и Дима чуть нахмурился, почувствовав, что они заметили его. В такие моменты он ощущал себя животным в зоопарке, на которое интересно посмотреть, но которое не хочется взять домой.
Чем старше он становился, тем меньше у него было шансов на усыновление. Лет семь назад Дима действительно мечтал о том, чтобы его приняли в семью, и, когда сюда заявлялись посетители, он едва ли не первым кидался к ним с этой просьбой. Когда тебе восемь, трудно понять, почему все взрослые мира не могут забрать себе по ребенку и тем самым навсегда закрыть столь жуткое учреждение как детский дом. Но теперь Дима сам не хотел в семью. Теперь у него были друзья. И с сегодняшнего дня еще и Катя.
Мысли Лескова вновь вернулись к его новоиспеченной девушке. Но когда он задал себе вопрос, как у них в дальнейшем сложатся отношения, то немедленно разозлился на себя. Жил ведь себе спокойно и не забивал голову всякой ерундой, так надо было Церберу с его договоренностью нарисоваться. И теперь чем он, Дима, лучше Ирки, которая носится со своей личной жизнью, как помешанная.
Погруженный в свои мрачные раздумья, Дима не сразу заметил, как к нему приблизилась Милана. Он обратил на нее внимание лишь тогда, когда рука девушки мягко скользнула по его плечу.
— А, привет! — спохватившись, ответил парень. Он несколько удивился тому, что Милана проявила к нему интерес. После их не слишком приятного разговора о Катиных рисунках, девушка демонстративно игнорировала его. Но сейчас она почему-то стояла непривычно близко и к тому же ласково улыбалась.
— После разборки с Максом ты так зазнался, что уже не здороваешься? — весело поинтересовалась Милана и с наигранной обидой несильно толкнула парня в плечо.
— Да нет, я просто не услышал, — Дима улыбнулся.
— Не услышал он, как же… Конечно же, когда про тебя все говорят, трудно услышать, что за тобой уже несколько минут бежит какая-то девчонка.
Милана чуть склонила голову на бок и укоризненно посмотрела на собеседника.
— Да ладно тебе, я, правда, не слышал. А что случилось?
— Ничего. Просто хотела сказать, что вчера ты повел себя очень круто, когда заступился за Катьку, — Милана улыбнулась уголком губ и уже чуть тише добавила, — ей очень повезло, что ты рядом с ней… Вы ведь встречаетесь?