Стая
Шрифт:
Расстилаю на столешнице, затем показываю рукой, пока девушка и офицер держат края листа.
– Смотрите сюда. Видите поле?
Кивают.
– Вот здесь всё и решится.
Марк всматривается и морщит лоб:
– Очень неудобная для нас позиция. Рёсцам будет достаточно места, чтобы развернуть боевые порядки.
– Именно. Поэтому я и хочу провести сражение именно здесь, чтобы те не заподозрили подвоха. Так сказать, подыграть противнику. Точнее, он будет так думать. А мы сделаем свой ход. И не такой, которого от нас ждут.
Оба выпрямляются, и карта вновь сворачивается в трубку.
Велю слуге:
– Подай нам натты.
Тот убегает и спустя минуту возвращается с подносом, на котором дымятся ароматным настоем кружки.
– Присаживайтесь, сьере, доса…
Устраиваемся за столом, пьём напиток, ожидая, пока явятся остальные… Когда появляются все офицеры, снова раскладываем карту,
…Я смотрю на заваленное трупами людей и туш мамонтов поле, слышу крики солдат, которые сгоняют пленных в кучи, короткие вскрики добиваемых штыками раненых, смахиваю со лба пот. Вот и всё. Двадцатитысячная группировка солдат Рёко полностью прекратила своё существование. Позади четырёхчасовой бой, кровопролитный и жестокий. Впервые среди моих подчинённых есть убитые и раненые. Потеря даже одного бойца для меня существенна. А их достаточно много. Четыреста тридцать семь убитых, тысяча двести получили ранения разной степени тяжести. И что с того, что у рёсцев почти двенадцать тысяч людей уничтожено, шесть тысяч ранено и они умрут и почти две тысячи взято в плен? Империя Рёко велика, и такие потери для неё приемлемы. А вот нас, фиорийцев, куда меньше. И гибель каждого из граждан Фиори аукнется нам в будущем ещё не раз. Впрочем, угнетённое состояние, как я вижу, только у меня. Все остальные, начиная от последнего обозника и кончая высшими офицерами, сияют усталой радостью. Ведь мы победили противника вчетверо сильнее и больше себя. До этого ничего подобного не случалось за всю историю существования планеты.
В реальности это была бойня. Самая настоящая. Как я и рассчитывал, при появлении мамонтов, оказавшихся куда крупнее, чем их земные собратья, я приказал выпустить мышей. Их нам натащили очень много, больше, чем я рассчитывал. И серые грызуны не подвели. Тогда животные и обезумели – мыши серым ковром покрыли землю, метнулись в разные стороны, но с нашей стороны дымило множество костров, и вся мелюзга устремилась к рёсцам. Покрытые шерстью громадины, которых перед сражением опоили какой-то гадостью, сразу слетели с катушек. Дикий рёв, невероятные для подобной массы прыжки – и звери круто бросились назад, ничего не соображая от страха, врезаясь в плотные ряды пехоты и конников. Ну а что сделает животное весом почти в пять тонн и высотой в шесть метров, встретившись с людьми, особенно когда оно напугано до смерти? Правильно, растопчет. К тому же одурманенные звери, почуяв кровь, полностью потеряли всякое соображение и набросились на своих хозяев, невзирая на все попытки погонщиков привести их в чувство. Правда, и людей, управлявших мамонтами, практически не осталось, для снайперов они были приоритетной мишенью. Рёсцам ничего не оставалось, как вступить в бой со своими же животными, и это сражение они подчистую проиграли. Ну а дальше как обычно: стрельба в упор, грохот орудий и, под занавес, каменная лавина, обрушенная при помощи заранее заложенных мин. Часть беглецов погибла, остальные встали на колени и сложили перед собой руки крест-накрест – такая здесь сдача в плен.
Нам вновь достались обоз, припасы, оружие и доспехи. Но ограничиться мышиной атакой нам не удалось: часть конницы, которую мамонты проигнорировали, ударила нам с левого фланга и смогла прорваться к нам вплотную. Началась рукопашная. И я повёл свой резерв, двести человек, в бой сам…
Получил удар мечом, который располосовал мне мышцу на руке, хвала богам, на левой. Метко пущенный нож свистнул возле уха, задев его кончик. Так что отделался сущей ерундой. Да и солдаты не подкачали… Словом, тысячный отряд конницы мы вырезали подчистую. И именно тогда и произошли наши потери. Всадники Ымпа умели воевать и ели свой хлеб, точнее рис, не зря. Тем не менее в Тирос мы вернулись победителями, пригнав пленников в город. Даже несмотря на потери, я не хотел убивать пленных, идя против приказа Неукротимого. На меня косились офицеры, но я немедленно отправил донесение императору при помощи голубиной почты. Нам требовались рабочие руки на строительстве крепостей, дорог, мостов, на рудниках и копях. Зачем терять деньги, отвлекать людей, которые могут встать под ружьё, когда есть бесплатные пленные? Спустя сутки пришёл ответ: Атти согласился с моими доводами. Поэтому рёсцев убивать не стали. Ещё через неделю пришли подкрепление и спецотряд, который и угнал захваченных в плен солдат Рёко куда-то далеко в глубь Фиори. Тяжелораненые остались в Тиросе. Неукротимый расщедрился, прислав пополнение больше, чем у меня выбыло, и я двинул свою группировку дальше к границам Фиори, освобождая её землю от ренегатов и оккупантов. Естественно, распрощавшись с Ираи. Слёз не было. Хотя расставаться нам обоим было тяжело. Долг звал меня вести армию дальше, а молодая женщина прекрасно осознавала, что ей не позволят выйти замуж второй раз уцелевшие родственники с обеих сторон, а мне повести под венец бывшую предательницу – император. И утром, после бессонной ночи, она стояла в окне, махая мне платочком на прощание.
Я, новый хозяин маркизата, павшего под ударами моих солдат, въезжаю в гостеприимно распахнутые ворота замка Ниро. Прежний владетель торжественно повешен на городской площади Тальса, главного города провинции. Толстый, покрытый угрями маркиз рыдал, когда палач затягивал ему петлю на шее, а потом сучил толстыми кривыми ляжками. Вешали его долго, не выбивая табурет из-под ног, а медленно подтягивая к верху виселицы. Народ, собравшийся на площади, молча смотрел на казнь, делая для себя далекоидущие выводы. Ну а после окончания процедуры я, со взводом охраны, направился в замок, который должен был вскоре стать моей резиденцией в этом мире.
Позади полгода ожесточённых сражений, в которых я расстался со своим прежним идеализмом. Не стану скрывать, что поначалу меня коробила та неприкрытая жестокость, с которой велись боевые действия. Но когда мои солдаты захватили один из городков, в котором развлекались рёсские наёмники, вся моя доброта и рыцарство исчезли, словно дымок слабого костра под порывом урагана. С той поры я старался не просто воевать, а уничтожать противника, не давая ему ни шанса на выживание. И вот наконец Ниро. Дарованный мне императором лен. Так что теперь я лендлорд, барон Империи Фиори. Судя по тому, что я видел, земли мне Неукротимый выделил просто отличные. Жирная почва, богатые леса, есть даже кое-какие ископаемые в недрах. И это меня радует, потому что планы на будущее я построил грандиозные. Теперь самое время их воплотить. И предпосылки к этому есть, потому что за время службы в армии Империи я обзавёлся кое-какими связями и полезными знакомствами. Так что перспективы на мирную жизнь у меня имеются, и довольно большие. Но всё начинается с первого шага, и сейчас как раз именно это действие – подбор жилья и будущего родового гнезда. Замок покойного маркиза самый большой, и резонно, что я решил начать именно с него. Хотя в маркизате есть ещё несколько замков бывших вассалов покойного.
Под копытами жеребца гремит подъёмный мост, решётка поднята, и мы въезжаем во двор. Он грязен, несмотря на то что вымощен камнем, и я делаю в памяти первую отметку. Кучи навоза разной свежести, какой-то мусор, объедки, кости. Непорядок. Значит, управляющего сменим. Тем более что тот поставлен прежним владельцем.
А это что?! Возле колодца, находящегося посередине двора, на коленях стоят трое: совсем сопливый парнишка, лет двенадцати, и две женщины. Одна средних лет, вторая – совсем молоденькая, года на два старше пацана. Останавливаю коня возле них, спрыгиваю с седла. Люди замерли, не поднимая глаз.
– Где все слуги?
Отвечает парень:
– Сьере… Все разбежались. Мы одни тут…
Сюрприз. Неприятный.
– Испугались? А вы что остались?
– Некуда нам бежать, сьере…
– Понятно. Ладно. Вероятно, вам повезло больше, чем им. Кто может показать мне замок?
– Я могу, сьере.
– Называй меня бароном. Теперь я владелец маркизата Ниро. По приказу императора.
Люди только ниже опускают головы. Парень глухо бормочет:
– Что именно желает посмотреть сьере барон?
– Всё.
Поворачиваюсь к воротам и натыкаюсь взглядом на висящую на цепи на толстой балке клетку… И самое страшное, что это варварское орудие смерти не пустое, а в нём кто-то есть!
– Это что?!
– Где, сьере?
Рывком выдёргиваю мальчишку на ноги, разворачиваю к висящей клетке и ору:
– Это!!!
Тот осеняет себя знаком Высочайшего:
– Там чудовище, сьере барон! Настоящее чудовище!
– Что ты мелешь?!
В наш диалог вмешивается молодая служанка, или кто она там. Судя по внешнему сходству, либо старшая сестра парнишки, либо близкая родственница. Но и она испугана не меньше пацана.
– Арк правду сказал, там чудовище! Её в лесу охотники поймали! По-людски не говорит, шипит, царапается. Сьере маркиз распорядился чудище в клетку посадить, чтобы народ пугать. Она две недели там уже…
Твою ж мать… Оборачиваюсь к ребятам:
– Снимите клетку!
Хвала богам, повторять дважды не нужно. Через минуту жуткая вещь на земле. Проклятье, дверь заклёпана! Но я вижу изломанное тело внутри, напоминающее груду грязных тряпок. Оглядываюсь по сторонам – вот она, кузня! В четыре прыжка оказываюсь внутри, срываю со стены молот, и – раз! И – два! Дзинь! Здоровенная клёпка вылетает из петли, и дверца вываливается наружу. Рву на себя, та подаётся, и я выдёргиваю жертву наружу. Тело ощущается как тёплое. Значит, несчастный, или несчастная, ещё жив. Подношу на руках к колодцу, там кто-то догадливый уже вытягивает ведро наружу. Вот и вода!