Стая

Нойманн Алесто

Вернувшись взглядом к личному делу, облегченно выдыхаю. Никаких странных надписей. Фотография Хэлла не обведена красным маркером и не перечеркнута. Может, не все еще потеряно.

– Ты уверен, Бруно? – с надеждой в голосе спрашивает Оливия. – Ты же его друг!

Она говорит так громко, что ее звонкая мольба разносится по всей комнате. Вал опускает глаза и хмурится. Врать неприятно, но иногда просто не остается другого выбора.

– Уверен. – Стараюсь придать голосу напористости. – Обещаю, что мы сегодня же

пойдем его искать.

– Правда?!

– Даю слово.

– Спасибо, Бруно, – горячо благодарит Оливия. – Спасибо вам обоим. Если успею на ближайший самолет, то вылечу к вам первым рейсом.

– Не над…

– Это мой отец, и он в опасности! – Девушка настроена решительно. – Я должна быть в Сьеррвуде.

Неловко попрощавшись, кладу трубку и плюхаюсь на софу. Спрятав лицо в ладонях, энергично растираю щеки.

– Все правильно. – Вал поднимает папку и перелистывает личные дела.

– Правильно?! – вскидываюсь я. – Я почти все от нее затихарил! А ведь Оливия – его дочь, она имеет право знать.

– Конечно, – спокойно отвечает вампир. – Но сейчас ты ничего внятного ей не скажешь.

Я хмыкаю и раздраженно отпихиваю журнальный столик.

– Какого черта Уоллесу понадобилось от Байрона?! Они работают с ним пару дней!

Вал внимательно пробегается глазами по вееру бумаг.

– Не нужно быть гением, чтобы догадаться, – говорит вампир. – Все четыре личных дела связаны между собой. На мой скромный взгляд, объединяют их – конкретно вот эти двое.

– Что за сладкая парочка?

– Мы с тобой. – Вал хмыкает и вытягивает из стопки два листка бумаги без фотографий.

– Кто бы сомневался. – Я закатываю глаза. – Ну, и что про нас такого важного написали?

– Информации крайне мало. Здесь значится только место моей работы, марка машины и патологическая непереносимость серебра.

– Не ахти сколько. А про меня?

– Хм… – Вампир хмурится, заглядывая в документ. – Почти то же самое. А еще – что ты алкоголик и живешь в бедном районе.

– Неправда!

– Согласна, про район приврали. – Рихтенгоф смотрит перед собой невидящим взглядом. – Ладно, если серьезно, то здесь мы с тобой, Байрон и еще одна девушка.

– И что это за ассорти?! – Принимаюсь расхаживать взад-вперед по комнате. – Думаешь, Уоллес мстит нам за тупой спектакль?!

– Пока я ничего не думаю.

Рихтенгоф снова возвращается к бумагам, остановившись взглядом на чьей-то фотографии. Подхожу ближе и вижу снимок симпатичной девушки.

– Вал? – тихо зову я, заметив сосредоточенность в глазах вампира. – В чем дело? Что-то вспомнила?

– Не могу отделаться от чувства, что я ее знаю. – Вал сверлит напряженным взглядом фотографию в личном деле. – Если она как-то с нами связана, то хотелось бы знать, как именно.

– Взять живым. – Тихо читаю подпись под фото Байрона и хмыкаю. – Зато нас троих

можно даже мертвыми. Допускаю, что нас с тобой не любит каждая вторая встречная собака. Но чем им девушка не угодила?!

– Без понятия.

– И что еще за «Ультимум спиритум»? – Указываю на буквы, бегущие по каждому верхнему левому углу документов.

– Название проекта. – Вампир пожимает плечами.

– Об этом я и сам догадался. Суть-то в чем? Это ведь что-то на латыни, да?

Вал резким движением заталкивает личные дела обратно в папку и с силой щелкает застежкой.

– Давай шевелиться, сейчас не до мертвых языков, – твердо говорит она. – Мы отправляемся на стоянку Байрона.

3

– Так вы туристы? – подозрительно спрашивает лесник.

– Да, – быстро отвечаю я. – Приехали посмотреть местные красоты.

Лесник обводит взглядом Вал, не согласившуюся переодеться во что-нибудь более подходящее для турпохода. Сам удивляюсь, как сумел уговорить ее надеть хотя бы удобные ботинки на шнуровке. В остальном вампир не изменяла своему стилю: белая рубашка, брюки и легкая классическая куртка.

Совсем не подозрительно, но разве ее переупрямишь?

– Вы серьезно думаете, что протянете в таком виде хотя бы день? – раздраженно спрашивает лесник.

– Уверена, что даже больше, – без тени сомнения отвечает Вал.

Он упирает руки в бока и сердито поглядывает на мою спутницу.

– Давайте-ка уматывайте отсюда. Мне и без вас потерявшихся хватает.

– Мы ищем своего друга, – встреваю я. – Его зовут Байрон.

Рейнджер разводит руками и поворачивается к пробковой доске, на которой приколоты записки и фотографии.

– Хэлл как раз среди потерявшихся.

– Хэлл потеряться не может, – спокойно говорит Вал. – Он очень хорошо знает этот лес.

– Знает, но видно не так хорошо! – Лесник вздыхает и качает головой. – Пошел искать пропавшего мальчишку и тоже пропал. Парень-то, наверное, в реке утонул, пока рыбачил. Течение здесь сильное.

– Их кто-нибудь ищет? – спрашиваю я.

– Разве что она, – ворчит рейнджер. – Разыскивает проводника, чтобы найти брата и Байрона. У полиции пока – ни ресурсов, ни желания.

Он кивает в сторону окна. Из сторожки хорошо видно невысокую девушку, стоявшую спиной к нам. Нервно теребя длинные светлые волосы, она что-то рассказывала крепкому смуглому охотнику с бородой-эспаньолкой. Высокий, широкоплечий, с загорелой кожей и густыми черными волосами, он всем своим видом излучал неприятную самоуверенность, граничащую с наглостью.

– Что еще за обормот? – Вальтерия внешний вид проводника явно не оценила.

– Энрике, – отвечает лесник, поправляя форменную кепку. – Приехал откуда-то издалека, водит туристов. Как по мне, слишком вспыльчивый. Но выбора у девчонки, похоже, не остается.