Стая
Шрифт:
Она что, на него с голыми руками кинулась? – встревожился я, но, вспомнив про ловушку, успокоился.
– Вот и славно. – Свободной рукой я снял с незадачливого часового сумку из-под противогаза и отбросил ее в сторону. Мало ли, исчезнет вместе с трупом, а вдруг там патроны? – Рассказывай, сколько вас, чем вооружены, зачем гонитесь за нами. Или ты тоже герой?
– Вы наших сегодня ограбили, потому и гнались, хотели вернуть пропажу и наказать обидчиков. – Последние слова пленник пробормотал еле слышно.
– Оружие в лагере осталось?
– Огнестрела
– Не скули, – оборвал я его, думая над тем, что бы спросить. Выходило, что больше ничего интересного он мне рассказать не сможет. Расположение противника я и сам прекрасно знал, количество может поменяться в любой момент как в большую, так и в меньшую сторону… Сверкнула неяркая вспышка, и пленник отправился на перерождение, если, конечно, мы тогда правильно поняли разговор у костра и оно существует. Я же, зарядив ружье патроном из сумки, отправился за одеждой. Близился рассвет, и пора было позаботиться об убежище.
Лея вернулась, когда я уже перетащил все вещи наверх, к скале, и, разведя костер, нарезал в каску грибы.
– Все, ловушка сработала, только тряпка тоже исчезла – видимо, система засчитала ее как одежду, – махнула она рукой, тут же схватив ружье и осматривая его.
– На. – Я бросил ей сумку. – Там три патрона всего осталось.
– Ничего, еще найдем, – радостно заверила девушка, уверенно разбирая оружие и протирая его от попавшего внутрь песка.
– Ого! – удивился я. – Ты не только полицейский, но и охотник?
– Почему? – удивилась Лея, потом, сообразив, отмахнулась. – Да нет, по сути, все охотничьи ружья одинаковые. Только у этого как-то странно стволы переламываются, такой версии еще не видела. Жалко только, что однозарядный, хотя на безрыбье…
– Конечно, не видела, там сбоку гравировка «ИЖ-18» – представляешь, какая это древность? К тому же шестнадцатый калибр, он всегда был редкостью.
– Да тут все древнее. Век двадцатый, двадцать первый…
– Ну не скажи, ты же слышала про современный истребитель?
– Ага, который рассыпался в пыль, стоило к нему прикоснуться. Слушай, – Лея пристально уставилась на меня, – а что стало с пленником, который остался с тобой?
– То же, что и с остальными, – пожав плечами, ответил я. – Не отпускать же его: у них в лагере остались инструменты, которые нам нужны. Будет лучше, если там не будут ждать нападения.
– Это хорошо, – с каким-то облегчением в голосе отреагировала Лея, – а то я уж было испугалась – вдруг отпустишь.
– А с чего вдруг такая кровожадность? Ты же, как я понял, полицейским была?
– И что?
– Как что, а как же «служить и защищать»? – искренне удивился я. – Ну, защищать невинных граждан в смысле. А тут ты легко и привычно валишь безоружного?
– Я тоже шла в академию с такими мыслями, только там мне быстро разъяснили, что к чему. Земля перенаселена, поэтому смертность должна оставаться на прежнем уровне. Ты не заметил, что последние годы полиция не предотвращает преступления, только ловит преступников, что на самом деле совсем несложно. Вокруг столько камер… было, что раскрыть девяносто девять процентов преступлений может группа людей, просматривающих нужные записи. Ну а полицию тренируют исключительно на захват преступников, причем желательно с жертвами среди последних. А защищать мы должны только закон.
– Вот это удивила, – ошарашенно пробормотал я, снимая каску с огня: пока мы болтали, грибы сварились. – Впервые слышу такую версию.
– Ничего удивительного, об этом не рассказывают даже друзьям: никому не хочется выглядеть сволочью. Кто-то следует таким правилам, кто-то пытается быть добреньким – тут уже от человека зависит. Черт, полжизни бы отдала за соль!
– Будет соль, вот чуток освоимся и рванем к морю. Так, значит, ты у нас четко следовала новой политике полиции и палила в преступников при задержании?
– Да нет, по обстоятельствам. Скорее пыталась быть добренькой.
– И что изменилось?
– Закон. Здесь другой закон: кто сильнее, тот и прав. Сильные должны выжить и развиться, а слабые им в этом помочь. Как эти люди, что принесли нам ружье. Ну а потом сильные помогут слабым, если те будут им полезны. – Лея оторвалась от еды и требовательно уставилась на меня, ожидая возражений.
– Интересно, а дальше ты мне начнешь рассказывать про чистоту расы? – Я с интересом уставился на напарницу, машинально прикидывая, успею ли дотянуться до нее, если что. – Ущербная философия.
– Я не фашистка! – обиженно вскрикнула Лея. – Ну давай, расскажи мне, в чем я не права? Ты точно так же убил безоружного пленника.
– Да. Но я не пытаюсь подвести под это какую-либо философию и выстроить новые законы мира. Если бы я был уверен, что он не появится на маяке раньше нас, то спокойно отпустил бы его. А по поводу силы… Кто сильнее – ты, вооруженная ружьем с тремя патронами, или грамотный инженер, который из подножных материалов соберет арбалет с бесконечным боезапасом? Или химик, который практически из ничего сделает фугас? Или яд? Кто окажется нужнее – не в меру агрессивный полицейский или хороший плотник, который только с помощью топора построит дом? Таких, как мы с тобой, скоро будет очень много, опыт – он приходит со временем, поэтому не считай себя кем-то особенным.
Лея задумчиво глядела в костер, наверняка подыскивая доводы, я же, забрав пустую каску, отправился к воде. Сполоснув посуду и поплескав на лицо холодной водой, потом, вытянув руки, посмотрел на кончики пальцев. Адреналин в крови давно схлынул, но кончики пальцев еще немного подрагивали. Что-то не живется мне спокойно на новом месте – что ни ночь, то приключения. Вот и завтра нужно идти и грабить маяк, как бы паршиво это ни звучало. Инструменты вроде топора нам очень нужны, где бы мы ни поселились. Даже если вольемся в какую-то общину, просто так никто ничего новичкам не подарит, а с таким ценным имуществом мы станем желанными гостями.