Стажировка в Северной Академии
Шрифт:
– Проходи, - кивнула за стол.
– Рассказывай, - спросила, когда она опустилась на скамью, напротив меня.
– Мы сегодня изучали тему, как правильно срастить кости при помощи магии, - упомянув про кости, девушка неосознанно посмотрела на свою руку.
– Так вот, профессор Хрит сказала, что для этого нужно ввести человека в состояние транса, тогда он не будет ничего чувствовать и процедура пройдет для него совершенно безболезненно. Но ведь вы не стали меня усыплять и вводить в транс, а всего лишь дали обезболивающее
С каждым произнесённым словом моё недоумение росло всё больше и больше. Хотя внешне я старалась казаться спокойной.
Перевела взгляд на окно, стараясь собраться с мыслями и настроиться на деловой тон:
– Видишь ли, Одри, если ввести пациента в транс или усыпить, то его магические потоки будут заблокированы. А чужое воздействие на организм во время транса чревато выгоранием магии у больного в будущем, - замолчала ненадолго.
В мыслях билось только одно - как Хрит может этого не знать? Такая практика применяет уже многие годы и не только в столице. Поймав выжидающий взгляд притихшей Одри, продолжила:
– Обычно после серьёзных повреждений применяют обезболивающие препараты - без магической составляющей - и уже тогда приступают к лечению. Знаешь, способ, о котором вам говорила профессор, действительно существовал, но это было давно, во время войны, когда под рукой не было никаких сильнодействующих препаратов, а на кону стоял выбор - либо жизнь, либо магия.
Девушка задумчиво кивнула. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но вновь закрыла его, видимо так и не подобрав нужные слова.
Я и сама, если бы не было необходимости «держать» лицо, уже во всю бы возмущалась такой халатности преподавателей. И она этому учит студентов? Будущих целителей?
– И что делать?
– робко уточнила Одри, пребывая в растерянности.
– Не знаю, - призналась честно.
На несколько минут, показавшихся вечностью, между нами повисло молчание. Тягостное и унылое. Мысли сменяли друг друга.
Оставить всё как есть? Да я же не смогу...
– Послушай, давай поступим так. Спорить с профессором не стоит, и доказывать свою правоту тоже, - она хотела возмутиться, но я пресекла её порыв, - я сама с ней поговорю. Думаю, это просто досадное недоразумение.
Одри хмыкнула, и тихо произнесла:
– Что-то мне не верится, что это недоразумение.
Мне тоже, но... Об этом лучше промолчать.
На этом мы распрощались. Девушка пообещала, что не будет лезть не в своё дело, а я, проводив её, ещё долго сидела в пустой аудитории, пытаясь понять и осмыслить. Вот только почему-то ничего, кроме ругательств на ум не приходило.
Глава 12
В моей жизни было не так уж много моментов, когда я пребывала в растерянности, не зная, как лучше поступить. Но сейчас обстоятельства сложились именно так, что обойтись без постороннего совета не представлялось возможным.
А кроме доктора Аттэ пойти мне больше не к кому. После обеда, к которому я практически не притронулась, за что удостоилась пристального внимания главной поварихи - уж не заболела ли я - пошла знакомым путём. Собрала в коробку пирожные, фрукты в молочном шоколаде, два кусочка сладкого пирога и направилась в лазарет.
У двери остановилась, помедлила несколько мгновений. Хочется верить, что после моей глупой выходки мужчина не выставит меня вон. Всё же за его доброту я отплатила откровенной грубостью.
Прикоснулась к металлической ручке кончиками пальцев и тут отпрянула, потому что доктор сам вышел мне на встречу.
В старческих водянистых глазах искрилась лукавая улыбка, как и на обветренных губах:
– Милочка, и долго вы будете стоять на пороге?
Смутилась, чувствуя, как лицо и шею опалило жаром. Подняла вверх руку с коробкой:
– Я...
– запнулась, - в общем, вот.
Доктор тут же сдвинул брови и строго поинтересовался:
– Уж не хотите ли вы, дорогая Аделия, чтобы я располнел и перестал пролазить в эти трухлявые двери? М?
Нет, конечно же, ни о чём подобном я не думала, а потому чувствуя, как неловкость испаряется, ответила шутливо:
– Знаете, мне кажется, вам, с вашей идеальной фигурой это вовсе не грозит!
Фраза прозвучала настолько нелепо, будто я не с мужчиной разговаривала, хоть и преклонного возраста, а с какой-нибудь кумушкой, что печётся о своих габаритах, словно о единственно возможном достоинстве. Не удержавшись, сдавленно рассмеялась. Доктор же, стараясь ничем не выдать витающее между нами веселье, произнёс:
– Да? Хм, - задумчиво, - что же, поверю вам на слово.
Он всё же усмехнулся, подмигнул и отступил в сторону:
– Я рад, что вы пришли.
С благодарностью посмотрела на него:
– Я тоже.
Лазарет всё так же сиял чистотой. Запахи гостеприимно распахнули свои объятья, укутывая меня коконом разнообразных оттенков - резких, горьковатых, удушливо-сладких. Но как ни странно, среди этого многообразия я чувствовала себя по-домашнему уютно.
– Как чувствовал - только собирался пить чай!
– мужчина привычно хлопнул себя по ногам.
Прежде чем начать разговор, поставила коробку на стол, и смущённо улыбнулась:
– Я бы хотела извиниться...
– Глупости!
– перебил меня.
– Не стоит даже вспоминать об этом.
Но я продолжила. Мне обязательно хотелось, чтобы этот мужчина понимал меня, и наше тёплое общение ничего не омрачало:
– Стоит. Хочу, чтобы вы знали - я безмерно благодарна вам за доброту, которую вы так щедро дарите мне. И мой поступок выглядел совершенно неуместно. Поэтому я прошу у вас прощения.