Стажировка в Северной Академии
Шрифт:
Выходя из кабинета, спиной чувствовала сверлящие взгляды, но один из них жёг больнее остальных, и я даже знаю, кому этот взгляд принадлежал.
Пока мы шли к двери приёмной ректора, магистр Стилл не замолкал ни на минуту, будто боялся, что я начну уверять его в своей самостоятельности. Он рассказывал о том, как сам, пятнадцать лет назад по распределению попал сюда, а спустя год уже стал властителем этого заведения. Как трудно ему было привыкать к размеренной северной жизни после шумной столицы с яркими огнями на оживлённых улицах, с весёлыми еженедельными
Природа здесь была действительно специфичной. Стоило нам пересечь границу северных земель, как у меня зарябило перед глазами от обилия белого цвета. Деревья, кустарники и травы, будто припорошило снегом. Они блестели на солнце светлыми пятнами, заставляя то и дело жмуриться. Единственное, что выделялось среди однотипной краски, было голубое небо – яркое, чистое, без единого облака. Мне в новинку зрелище показалось завораживающим, но уже через полчаса наблюдения за пейзажем, восхищение померкло. Хотелось посмотреть на что-то более спокойное, но белый цвет был повсюду.
Поэтому до самой академии я больше не выглядывала в узкое окошко, решив не мучить себя. А стоило выйти из кареты у высокой арки, разминая затёкшие ноги, как я тут же попала в цепкие руки ректора.
Рассказы магистра Стилла была такими живыми и захватывающими, что я невольно вспомнила собственное студенчество, окончившееся совсем недавно. Слабая улыбка коснулась губ, а неприятный осадок от «тёплой» встречи, нехотя развеялся.
Да, было время и мы с сокурсниками устраивали набеги на те самые ярмарки, которые даже спустя пятнадцать лет остались отличительной чертой столицы. Пусть я в этом и участвовала всего лишь один раз, но тот день запомнился это надолго.
– Как бы я не был пессимистично настроен к северным землям, думаю, вам у нас понравится, – совсем уж не логично закончил свою речь ректор, обрывая себя на полуслове, то ли боясь сболтнуть лишнего, отчего я сбегу сегодня же, то ли просто исчерпав желание рассказывать о своих душевных метаниях.
Он открыл передо мной массивную дверь с резным узором в виде раскидистого дуба. Тоже с белыми листочками, которые будто бы шелохнулись от порыва ветра, вот только ветра в помещении не было, я специально оглянулась – высокие окна с разноцветными стёклами были наглухо закрыты.
Заметив мою реакцию, магистр пояснил:
– Эмблема Северной Академии порой живёт собственной жизнью.
Пояснения показалось мне весьма загадочным, или на это и было рассчитано.
– Что вы имеете в виду? – проходя в просторную приёмную с ровным рядом стульев вдоль стены, несколькими шкафами, забитыми папками, и приютившимся в уголке столом секретаря, бросила взгляд на мужчину, проявляя не совсем свойственное мне любопытство.
К слову сказать, секретарь на своём рабочем месте отсутствовал. Хотя на столешнице стояла низенькая чашка с дымящейся жидкостью.
– Как вам объяснить, – ректор на мгновение задумался, накрутил на палец усы, – север он своевольный, непредсказуемый и порой его магия не поддаётся никакому объяснению. Этот факт стоит принять как данность.
С северными магами я встречалась лишь однажды, когда в Королевской Академии проходили научные чтения на тему «Расовые особенности народов мира». Делегация северян выглядела глыбой льда – такие же непробиваемые и холодные.
Кивнув в ответ, удобнее перехватила свою дорожную сумку, и оглянулась. Из кабинета ректора выпорхнула молоденькая девушка с маленькой лейкой в руках.
– Ой, магистр Стилл, а я тут цветы решила полить… – дружелюбно улыбаясь, проговорила она, глядя на меня с любопытством.
– Хорошо, хорошо, Матильда, – отмахнулся мужчина от её объяснений. – Это Аделия Лоусон, будь добра, проводи её в свободную комнату в преподавательском корпусе.
После этих слов он скомкано простился и скрылся за дверью.
У меня сложилось впечатление, что ректору попросту надоело возиться с вчерашней студенткой, и он свалил все обязанности на собственного секретаря.
И вопрос, зачем было поручать профессору Райту шефство надо мной, так и остался незаданным.
– Я Матильда, можно просто Тильда, и ты не представляешь, как я рада твоему приезду, – не размениваясь на церемонии, произнесла девушка, порхая возле меня, словно пушинка. – Ты мне обязательно должна рассказать о столице, что там сейчас в моде, какого цвета мне заказывать платье, ведь…
Она тараторила без умолку, так что я сразу растерялась, но когда перед глазами смазалась картинка от голода и недосыпания, прервала её:
– Матильда, я думаю, у нас будет время для подобного разговора, только чуть позже. Мне бы хотелось отдохнуть с дороги.
Русые кудри забавно покачивались из стороны в сторону, пока девушка пыталась осознать сказанное мной.
– А… Извини, – смутилась она, от чего на бледных щеках расцвел румянец, – пойдём, я покажу комнату.
Пока мы шли, Тильда, она попросила себя называть именно так, без устали посвящала меня в бурную жизнь академии. Я старалась запомнить всё самое важное, но в таком состоянии, когда мысли больше похожи на кашу, с трудом переваривала услышанное. Единственное, что отметила для себя, так это трепетную речь о профессоре Райте, о его неравнодушном отношении к студентам, о желании провести реформацию учебного процесса, и о том, как он пытается выбить ребятам лучшие условия, беспокоиться о безопасности, и уже третий год подряд пытается вытребовать у ректора новую защиту для полигона. Иначе невозможно обучать магов, не подвергая их жизнь опасности.
Хм… Так вот почему он так легко согласился на условие магистра Стилла?
– Вот твоя комната, держи ключи, – корпус преподавателей – одноэтажное здание с общей кухней и десятком одинаковых дверей в узком коридоре – ничем не отличался от того, который я видела в Королевской Академии.
Строгие цвета да мебель без изысков. В выделенных мне апартаментах было три комнаты – спальня с узкой кроватью и шкафом, кабинет с полкой для книг, столом у окна и стулом, и ванна.
– Располагайся, а потом можешь сходить в столовую, я предупрежу о тебе, – пока я рассматривала новое место жительства, Тильда стояла у двери, подпирая стену.